ЖИТЬ В ИМПЕРИИ У МОРЯ... (VI) Михаил Вартанов

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ[/b]

Геликоптер рухнул на поверхность воды, да так сильно, что Петр, ударившись головой
о приборную доску, сразу же потерял сознание. Последнее, что ему запомнилось, -
истошный крик Катерины...

Потом его куда-то несли. Несли на руках и ругались мужскими голосами. Кто-то
кого-то обвинял, обвиняемый отругивался мрачно.

- Еще бабы нам здесь не хватало! - Ворчал кто-то зло. Кажется, непосредственной
угрозы не было. Рядом, в кромешной темноте, попискивала Катерина. Ей, видно, тоже досталось...

Затем Петра положили на мягкое, и наконец-то появился свет... Тонкий лучик
в темном царстве сырости, запаха водорослей и плеска воды. Радов открыл глаза
и увидел склоненную над собой голову...

- Вы из рыбной инспекции? - Спросила взъерошенная голова.

- Нет, мы не из рыбной инспекции, - ответил, с трудом разлепляя губы, Петр.

- А на хрена летаете?

- Эх, друг, я бы тебе сейчас замочил по уху за глупые вопросы, да руки
поднять не могу... Ты уж прости... - Ответил полковник душевно.

- Во дела! - Удивилась голова...

***

Через полчаса пришедший в себя Радов хлебал крепкий горячий чай, а
ничуть не пострадавшая Катерина пыталась завязать отношения с мужиками.
Они оказались браконьерами и сбили вертолет из реактивной миниустановки,
предполагая, что по их душу прибыл рыбнадзор.

- Ты уж, Ляксеич, прости нас, дураков... - Нашептывал ему тот, с взлохмаченной
головой.

- Рыбаки мы потомственные, задонские... Меня Карпухой звать, а
это - Коняга, прозвище у него такое...

Коняга вежливо при этом кивнул.

- Я не могу понять - зачем вы браконьерничаете, братцы? Ведь лицензия
копейки стоит?

- Э-ээ-э, милый... Нельзя нам иначе... Мой дед и мой отец браконьерничали,
это можно сказать, образ жизни у нас такой, водный да рыбный... Если даже
лицензия бесплатная будет, мы все равно будем с бредешком шалить... Понимаешь,
Ляксеич, мы - такие. И никакими иными быть не сможем... А насчет вертолета
ты не расстраивайся... Это дело поправимо... Мой бери - вон он, в камышах
замаскирован. Мощней твоего и вместительней будет... А я себе другой куплю...

Петр поморщился, вспомнив неизвестно где сейчас находящегося Быкова.

- Слушай, Карпуха, здесь глубоко?

- Это смотря где, Ляксеич...

- А там, где мой вертолет упал?

- Да не очень, лопасти даже торчат...

- Надо бы снырять туда. Там у меня компьютер остался... Мне друга надо выручать,
Карп... Пошли кого-нибудь...

- А хороший друг-то?

- Очень хороший... Пошли кого-нибудь, а?

- Нет, ну ты, Ляксеич, пожалуйста, не обижайся...


Еще через полчаса новенький браконьерский геликоптер взмыл над водой. На
коленях у Радова светился экран дисплея в водонепроницаемой оболочке фирмы
"Тагрик". Уставшая от приключений Катерина спала на заднем кресле. Рядом
с полковником сидел Карпуха, вызвавшийся помочь хорошему человеку в
поисках друга. Красная точка показывала, что Николай находится за Самарским.

***

- Ну-сс... Тепегь и поговогим... - Шива Овский подошел к лежащему на
полу Быкову и пнул его ногой. Не сильно, но обидно.

Кожаный и губошлеп усадили Быкова на пластиковый стул подвала в большом
доме, выходящем окнами на реку. Уже светало, и все это можно было разглядеть,
особо не напрягаясь... Даму увели в другую комнату.

- Меня интегесует многое... Зачем вы сожгли "Коминтегн"? Кто тебе платит за
габоту? Давненько ты связался с зелеными? Зачем пгоник в мой дом? Для начала
достаточно, а?

Кожаный спросил у Шивы:

- Препарат приготовить?

- Он и так гасскажет... Он - хогоший... Пгавда?

Быков молча отвернулся к стене.

Шива прошелся по подвалу:

- Ну что ж, будем делать укольчик. В попу.

***

... Двое с застывшими чертами несли Быкова по длинному тоннелю
в мягкую, обволакивающую сознание черноту... Ужасно болели кости. Казалось,
внутри живота сидела и ворочалась большая царапучая кошка... Шептал,
пел речитативом какой-то немыслимый хор... Стоило закрыть глаза, и чьи-то
лица то приближались, то удалялись, размазываясь и пульсируя.
Двое несли Быкова вежливо и даже вроде бы бережно, но от этого не
становилось легче. Внутри все разрывалось на части...

- Умру... Я сейчас умру... Вот сейчас умру...

[b]ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Петр приземлился неудачно за Самарским, в стороне от автотрасс, снеся при
этом винтом какое-то дерево, и, кажется, погнув при этом лопасти. Оставлять
на месте Катерину не было смысла, и он, настрого запретив ей не отставать
и повесив на шею мини-компьютер, побрел по грунтовке в сторону городка.

Комары кусались остервенело и отчаянно. Вообще-то в пределах городов их уже
давно не было: комаров отгоняли станции ультразвукового шока. Но в районе
речушек, пойм и ериков... Гадские насекомые!

Через десять минут они уже шагали по асфальту, мимо длинного забора с
надписями, предупреждавшими о том. что за ним располагается чья-та частная
собственность. Сероштанова, проникнувшись важностью момента, шагала молча,
время от времени чертыхаясь, когда не попадала в ногу с Радовым.

Красная точка на дисплее становилась как бы более осмысленней, ярче и живее.
Петр взглянул на часы - уже воскресенье. Расцвело. По шоссе промчалась
машина.

- Вот что, Катерина! - Строго сказал он.

- Оставайся здесь. Сделай, к примеру, вид, что голосуешь... посиди на обочине, только особо не увлекайся. Если я не появлюсь через двадцать пять минут, то иди в ближайший околоток, и скажи, что слышала в этом доме подозрительный шум и крики. Усекла?

- Ага-аа.. А они меня арестуют как бежавшую перед этим из другого околотка...

- Не расстреляют, не бойся... Наври что-нибудь. Тебе все ясно? Там - Николай,
и он в беде. Это-ты хоть понимаешь?

- Понимаю. -- Кивнула Катерина. - А может быть я все-таки с вами?

- Нет. Действуй, как я сказал... - И Петр посмотрел на девушку как можно
страшнее.

***

Домик, так себе, неказистый, в два этажа, смотрел окнами на речку Кагальник.
Теперь в таких домах живут обычные работяги, не задействованные в квалифицированном
труде. На крыше - пара пирамидальных телеантенн, на дворе -- гараж, кажется,
одноэтажный. Петр сфокусировал по азимуту отметку, и еще раз убедился, что
на верном пути. Оставив компьютер в кустах можжевельника, он короткими
перебежками двинулся в сторону строений. Под ногу чуть не попал пекинский петушок,
который возмущенно захлопал крылышками.

Коротко подстриженный газон перед домом весь был в каких-то эллипсах и
квадратах. Роса еще не сошла с травы.

Глухо и пусто было в этом доме. Кто-то бежал из него, или дрался в его комнатах,
опрокидывая стулья и столы. Даже попытался задвинуть дверь шкафом, да видно
не успел... Обстановка так себе, - словно приют или пристанище на час:
журнальчики, баночки из-под пива да немудреной закуски, пустые пакеты, сумки...
В этом доме, построенном странно, будто средневековая крепость, было страшновато.
Петр исследовал его по правилу левой руки - крался вдоль левой стены, останавливаясь
через каждую пару метров и сжимая в руке свой "Беркут" с удлиненным магазином.

Из этого дома бежали так быстро, что забыли выключить длинный, как французская
булка, приемник. Громко играла семнадцатая соната Гусева "Камышовый этюд".
Нет, все-таки страшновато было в этом доме...

Радов исследовал верхний и нижний этажи, наступив в одной комнате на баночку с кетчупом
и измазав свои кроссовки. Теперь он крался, оставляя за собой почти кровавый след...

В подвал полковник проник через кухонный элевейтер. Включил свет и вывинул вперед
руку со стволом - перед длинным столом сидел человек. Он даже не обернулся:
сутулая спина и абсолютно лысый череп.

- Не надо стрелять.- Сказал он спокойно. - Я знаю, у тебя есть часть
от вильвфреска... Отдай ее...

- Какого треска?!? - Изумился Петр, держа на прицеле лысую голову и косясь
одновременно на стол, где лежало что-то.

Лысый повернулся к Петру и тот увидел узкие, что щель в БМП глаза, лучившиеся
спокойствием и пониманием.

- Ты пришел за ним? - Лысый показал на стол, и Петр осознал, что там
лежит мужчина. Его грудь вздымалась ровно, словно он спал.

- За кем?

- Погляди, не бойся... У меня нет оружия...

Радов, не выпуская из рук ствола, подошел поближе. На столе лежал Быков.

- Что с ним?

- Это пройдет и он проснется. Его хотели убить.

- Кто хотел?

- Люди...

- А кто вы такой, черт побери?

Лысый помолчал...

- Его надо отсюда увезти? Вам помочь? Только вы должны отдать мне вильфреск.

Петр взвалил Быкова на плечо и посмотрев в узенькие глаза-щелочки, честно
ответил: - Никакого фреска у меня нет...

В это время зашумел элевейтер, и Петр, прислонившись к стене направил
свой ствол в его сторону. Из элевейтера вылезла Катерина.

- Я все-таки решила в околоток не идти... Да ну их! Петр Алексеевич, там в коридоре, кровищи!!!

- Это не кровь. - Ответил злой Петр. - Это кетчуп!

- Я пойду с вами, - сказал лысый. И вы отдадите мне вильфреск.

- Черта лысого я вам отдам! - Возразил Радов, и они стали выбираться из
дома. Катерина о чем-то мурлыкала с лысым.


ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Лысый был неумолим. Уже потом, когда ссадив Карпуху и оставив его у друзей,
Радов на новеньком браконьерском вертолете вернулся в Александровский
заповедник, Петр вдруг осознал, что все время находится как бы не в
своей тарелке.

Лысый всю дорогу молчал, но по его узким глазам было видно, - без таинственного вильфреска
он от них так просто не уйдет.

Быков по-прежнему спал. Его отнесли в спальню. Старый Митяй и его рыжий внук Геша
захлопотали, забегали вокруг монументального Быкова и вроде бы ничему не
удивились...

Петр, сглотнув набежавшую слюну, отправился в душ.

- Катерина! - крикнул он перед этим. - Наблюдай за Николаем! Не дай Бог, с ним что-нибудь случится...

Вода искрилась и пахла свежестью, пряным солнцем Дона, льдом его зимы... Когда
Радов, закутавшись в халат, вышел в гостиную, лысый молча сидел там.

Петр закурил, глотнув холодной водички из термоса.

- Я вам очень благодарен за Николая, - сказал он. - А теперь расскажите, - кто вы? Зачем вы и
откуда?

- Отдайте вильфреск.

- Черт, я не знаю что это такое, поверьте мне!

- Я догадываюсь, что он у вас... От вас исходит его напряжение. Это опасно
для людей, держать вильфреск у себя...

Петр задумчиво пролистнул толстый путеводитель по Александровскуоме национальному
заповеднику, лежащий рядом на столе. Здоровенный кабан блестел клыками
на обложке.

- Я не могу разговаривать так. Я не люблю, когда играют в игры, суть которых мне
непонятна... Кто вы?

Лысый пронзил Радова из своих глаз-щелочек взглядом, от которого стало нехорошо.

- Какой хоть этот долбанный вильфреск, вы можете объяснить толком!

- Он маленький от большего... Вы называете это золотом.

- Копыто грифона, что ли?!?

- Вы называете это грифоном... - Лысый был очень терпелив.

- А почему я должен вам его отдать? Это достояние государства, в конце концов...

- Все достояние чего-то...-- Лысый, кажется, собрался немножко пофилософствовать...
И Петр вдруг осознал, что если он именно сейчас не отдаст лысому копыто, будет
очень плохо. Очень-очень плохо. Для всех.

- Вот сейчас отдам, а потом вы исчезнете, и опять все начнется сначала... Мне
бы хотелось знать очень многое...

Петр опустился в комнату с компьютером и принес лысому желтое копыто...

***

- Ты - Бог?

- Я - нечто, что не бывает важнее нечто...

Пурпурные мантии вожаков, серебристо-алый парад, голубые окраски опущенных,
ребристые комбинезоны приглашенных... Император, приехавший на торжество,
прекрасные девушки из его свиты, нагие и покоренные, исход оркестра с
золотыми трубами, ангелы, зовущие к подвигу...

- Кто ты?

- Это ты.

- Кто я?

- Это они...

К лбу Петра Радова прикоснулось что-то холодное. Понесло, закрутилось,
завьюжило черным, зеленым, ярким и весенним.

- Слушай и запоминай...

***

Позднее обессиливший Петр прошелся по коттеджу. Старик Митяй, распахнув
волосатую седую грудь увлеченно рассказывал внуку Геше о своем бессмертном
полотне, которое купил у него сам Малевич в юности... По радио звучала
популярная программа "Азов глоб":

- "Казаки Войска Донского отправили со своих тоней казакам Войска берега
Словновой Кости семь тонн черной икры в честь 100-летия вождя Патриссия
Лукумболы"...

- "Свободная распродажа бестселлера века - книги воспоминаний Юрий Бессмертного
"Упади с моего велосипеда..."

- "Уборщица рынка купила второй "Дюваль-Гнедой" бело-бежевого цвета с
тремя вибраторами. Расход топлива - сто грамм на два километра..."

- "Сотрудниками Северо-Западного околотка задержана группа китайцев,
торгующих без лицензии старинной бронзой эпохи Мун. Обнищавшие торговцы
отдавали ее задаром, в обмен на глиняные статуэтки галереи "Меценат"!"...

- Внучка Пола Маккартни - солистка народного ансамбля песни и пляски
"Донские казаки!"...

Петр зашел в комнату, где спал Быков. Тот, к его радости уже не спал.
Голая Катерина, удобно примостившись на его груди, рассказывала ему анекдот.
Рядом, на подносе, стола пара бутылок "Новой азовской" и бутерброды с
вялеными раками...

(Продолжение следует)