Стихи Анатолия Баклыкова

Предлагаем вашему вниманию подборку стихов азовчанина Анатолия Баклыкова, автора четырех поэтических книг…

***
Не отринуть, не отнять любови.
Даже если в клетку посадить,
Буду петь я песни об Азове,
Дух его особенный любить.
Я рождён в степном краю суровом
И не знал о городе таком —
Из груди вытаскивает слово
И ласкает слух — и всё о нём,
О его почти былинной славе,
О его героях, старине…
Он летит как парус величаво
По донской лазоревой волне.
Я прирос к Азову, к милым людям.
Оторви — из сердца хлынет кровь.
Может, средь неюношеских буден
Он моя последняя любовь.
Тянет руки внук из детской зыбки,
Будто хочет весь Азов обнять.
И встречает новый день улыбкой
Город-дед, и я смеюсь опять.

Степь

Я иду по бескрайнему полю
И дышу первозданною волей.
Здесь лишь степи, да небо и Бог.
Без сует городских и тревог.
Здесь свобода ласкается к коже.
Ты её ни в рюкзак не положишь
И не впишешь в закон никакой.
Так и пил бы великий покой.
Но покой шевелИтся, он движим.
Вон, бегущего суслика вижу,
Удирает от ястреба он.
Раз! — И в нору! — Несчастный спасён.
- У-лю-лю! — кричу ястребу вслед я.
Улетел в синеглазое лето.
А вверху с песней точка трепещет,
Выдавая весёлые вещи.
А внизу под ногами букашки.
Мир их пёстро и ярко раскрашен.
Степь и кормит, и поит их всех,
Прикипевших к широкой красе.
Да и я прикипел, как к невесте.
О раздолье пишу я ей песни,
А умру, похоронят в степи.
Пусть другой потом к ней прикипит.

Родной речушке

Потянуло меня, потянуло
На речушку, где детство росло,
Где луна, как младенец, уснула
И дорожка, как солнца весло.
И где тальник, не зная броду,
Опоясанный камышом,
По колени заходит в воду.
Так спокойно здесь и хорошо!
Я срываю с себя рубашку –
Здравствуй, речка! Я парень свой!
Пусть потрёпанный и уставший,
Но приехал к тебе домой.
Дай мне свежести и прохлады!
Ещё лучше живой воды!
Столько сделать мне в жизни надо –
Столько сделано ерунды.
Впопыхах, в неразумности вечной,
Может, так и положено быть.
Нынче время мне давит на плечи,
И от этого хочется выть.
Приюти, возроди вновь надежду,
Искупаюсь в тебе, оживу.
Буду сыном твоим я нежным.
Преклоню пред тобою главу.
Жизнь, речушка, с тебя начинается,
Растекается в мире большом.
И хотя и миры разрушаются,
Всё же жить на Земле хорошо!

Мы помним

Каштаны в России зажгли свои свечи
В помин не пришедших с войны.
Есть гордость Победы и скорбь человечья
И память великой страны.
Мы помним, мы помним, мы помним,
И нет просто права забыть,
Что насмерть сражались за то миллионы,
Чтоб мы могли солнечно жить.
Наш праздник Победы салютов достоин,
Гремящих не день, а века!
Помянем героев мы, молча и стоя….
Их слава для нас высока.
Каштаны в России зажгли свои свечи.
Давайте зажжём их и мы!
Есть гордость Победы и скорбь человечья
И память великой страны.

Мы строили счастье

Мы не пугала, мы не веники –
Века прошлого современники.
С новым веком мы не в ладу –
Сатана веселится в аду.
Тяжело нам теперь перестроиться,
Словно в зиму попасть после Троицы.
А ведь был в душах праздник, был.
Фимиам благоденствия плыл.
Люди верили, хоть молились мало.
Пусть и власть иногда донимала,
Но я молод был. Твёрдо знал притом,
Если сам не построю дом,
Мне за труд мой дадут квартиру
С отоплением, ванной, сортиром.
Как страна для меня, так и я для страны.
Оба были друг другу нужны.
И страна мне квартиру дала!
Вот такие, внучёк мой, дела.
Были нас, трудяг, миллионы,
В жизнь и Родину так влюблённых,
Что мы видели свет впереди.
А песни какие звучали в груди!
Их, те песни поют и поныне.
В них мелодии с грустью старинной,
Но зато забирают сердца
И несут их с собой до конца.
Мы в любви были скромными очень.
А сегодня и любят по волчьи,
И несут весь интим напоказ…
А ведь вспомнят, да, вспомнят о нас
Как о гражданах эСэСэСэР,
И придётся с него пример
Брать в чём-то добром, хорошем,
Что было в недавнем прошлом…
Сказкой, может, сейчас прозвучит,
Что бесплатно могли лечить,
Что бесплатно могли учиться,
Правда, дома, не заграницей.
Что любой ведь рабочий мог
С семьёй выехать за порог,
На юга, в Сочи, на родное море
Отдохнуть и с волною поспорить,
И вернуться к друзьям своим
Где проходит жизни Гольфстрим,
Где душевность и теплота,
А не вечная суета.
Так-то!
Хватало у большинства такта,
Чтоб придерживать мат, и слово
Звучало с экранов как гимн,
Питая тот же Гольфстрим.
А теперь вам вливают в уши,
Что жить стало намного лучше.
В чём-то, может быть, даже да,
Если бы не зажравшиеся господа,
Всё покупающие и продающие –
Россию с народом и даже души.
Ты спросишь – больной вопрос:
Как из СССР дикий капитализм возрос?
Как допустили вы, деды
Нечисти всякой победы?
Я отвечу пространно так:
- Это следствие тайных атак
США и прочих с ними,
Что хотели бы сделать своими
Богатства Руси и просторы.
А ты можешь со мною спорить,
Что в стране всё зависит от власти.
А мы строили просто счастье…

Чёрт на пьедестале

Вот ведь времечко настало –
Утопает мир во лжи.
Нынче чёрт на пьедестале
И командует, как жить.
– Слазь! - скажи ему, Россия,
Оплеуху дай, чтоб он,
Удирал, что было силы,
Иль навек был погребён.
Чёрт не в образе Обамы,
Но с Обамой чем-то схож.
Он могучий в мире самый.
Против чёрта не попрёшь.
Только Бог сильнее чёрта.
Будь всегда ты с Богом, Русь,
Чтобы мир спасти почётно,
Извести на свете грусть,
Чтобы он был ясным, чистым,
Честь и совесть на виду.
Русский Муромец плечистый
Чёрта выпорет в аду.

Радикулит

Сидел старик на лавочке у дома,
Сидел грел кости среди бела дня,
Приветствуя кивком своих знакомых,
Радикулит неистово кляня.
На солнце что ль прогреть ту поясницу.
Так надо же штаны припоспустить,
А мимо ходят женщины, девицы…
Их неприличьем как бы не смутить.
Хотя я дед, чего уж тут стесняться.
Да на экранах срам-то вон какой.
Всё ж за сарай хоть надобно податься.
Там лавка есть, а тут подать рукой.
Кряхтя и в три погибели согнувшись,
Поднялся дед и за сарай пошёл,
Устроился на солнышке получше,
Штаны припоспустил. — Ух! Хорошо!
Сидит, а задницу-то с лавочки чуть свесил.
Потом на солнце малость задремал.
А тут петух с подругами гулял
И что-то там, на заднице, заметил.
Зовёт он куриц: «Ко-ко-ко, смотрите,
Какое я нашёл вам крупное зерно!
Сейчас я дам его, — кричит, — ловите!»
И клюнул в дедово родимое пятно.
Ой, что тут сталось! Матерясь безбожно
Дед, как ужаленный, пружиной подскочил.
Он петуха убить хотел, возможно,
Да он его б в сортире замочил!
Да только вот, плоха у деда память.
Забыл дедуля, что спустил штаны.
Он наступил на них и рухнул прямо
Под хохот кур дворовой стороны.
Ну, куры врассыпную. Тоже воют.
На всю округу гвалт и тарарам.
Петух в недоуменье: «Что такое?
Что за зерно подсовывают нам?
И кто моих несушек обижает?»
И снова — хвать родимое пятно!
Старик лежит, едва соображает,
Смекнул и хохотнул: «Кино!
Не слышу боли больше в пояснице! –
Он встал, - Смотри-ка, боли нет!!!
Во сне такое даже не приснится!
Живи петух теперь ты тыщу лет».
Перекрестился дед и чуть не сплюнул –
Теперь он только мудрость осознал —
«Пока петух вам в задницу не клюнет…»
Таков болезни деда был финал.

Тёплый взгляд

Иду весенний весь, влюблённый
И встречным тёплый взгляд несу.
Меня ласкают кудри клёна,
Щекочут запахи в носу.
Трава мне шепчет: «Полюбуйся!
Так зелена я и свежа».
И улыбается бабуся,
Цветы готовая сажать.
И одуванчики, как свечи,
Горят восторженно в лугах.
Тюльпаны головы и плечи
Подняли, будто в чудесах.
Малыш бежит, смеётся звонко!
И я, седой и старый дед,
Любуюсь мамой и ребёнком
И крест рукой творю им вслед.

* * *

Разлетаются звёздные брызги
От моей и твоей головы.
Нам бы вёсны впитать в наши жизни,
Сок живой от зелёной травы.
Соловьиные трели бы в горла,
Чтобы песни весёлые петь.
Чтоб энергия сердца пёрла
В молодую и сочную цветь,
В доброту и любовь к девчонкам.
Нам бы мир, как весна покорить!
А потом отойти в сторонку
И счастливыми покурить.

Романтик

Я до сих пор романтик хоть куда.
Я верю в чудо.
В надежду провожаю поезда
И жду оттуда.
Хоть поездов возврата часто нет,
И чуда нету,
Я покупаю вновь и вновь билет
В страну поэтов.
Такой уж я доверчивый чудак.
Обманы вижу.
Но снова провожаю поезда.
Мне вера ближе.

* * *

В мире всё когда-нибудь стареет.
К счастью, я не сдан пока в утиль.
Память моё сердце жжет и греет,
Как бикфордов шнур её фитиль.
Взрыв! — И я уже вне дома…
Дайте мне любви далёких лет!
Я смогу и чёрствых души тронуть,
Научить их целовать рассвет,
Чтобы растворялись в красных зорях,
А когда уж чувствам невтерпёж, —
Пели песни для степного моря
Во весь голос — пусть внимает рожь.
Я бы мог вам рассказать такое,
Что не снилось, парни, нынче вам.
Дочь попа, лишившая покоя,
Возносила душу к небесам.
Ну, а я, пропащий комсомолец,
С ней грешил все ночи напролёт!
Да такое разве же отмолишь…
У Христа глаза ко мне как лёд…
Ничего, мы временные всюду.
На земле, и под землёй, и над…
Если рай в любви познают люди,
Им не страшен самый страшный ад.

В больнице

В больнице, где бесплатно лечат
Больной Руси обобранный народ,
Один вопрос всем психику калечит:
Врачу дать сколько? Вдруг он не берёт.