Михаил Вартанов. Просто о БИТЛЗ

В конце шестидесятых, начале семидесятых годов 20 века (а теперь, кажется, уже прошел и не один), наша семья жила в Петропавловске, областном городе на севере Казахстана. Теперь я понимаю, насколько продвинутым, как это принято сейчас говорить, был Петропавловск, или Питер, как мы его называли. В годы войны сюда эвакуировали ряд крупных оборонных предприятий вместе с инженерно-технической элитой. Там они и осели навсегда. В городе жили многие бывшие поселенцы и узники ГУЛАГа времен Иосифа Сталина. Жили по разным причинам: многие просто не вернулись домой, обретя здесь кров и работу.

Что и кто я был тогда там, в «Питере»? Обычный тринадцатилетний мальчишка, книгочей и сосуд, который можно было заполнить чем угодно… Например, в шестом классе я полностью прочитал «Войну и мир», и после этого перечитывал роман каждый год. Замечу, что читать начал с пятилетнего возраста, и научил меня этому мой отец, человек, полностью потерявший зрение тоже в пятилетнем возрасте. Он тогда учился по классу баяна в музыкальном училище для незрячих. Я часто слышал из уст его друзей, да и его самого такие словечки как «сольфеджио», «фа-диез», «бекар» и проч. Для меня это был непонятный и, признаюсь честно, неинтересный мир. Но музыка, музыка, звучала в нашем доме с утра до вечера! Отец по ночам разучивал музыкальные пьесы, старательно, даже фанатично по сто раз обыгрывая одну и ту же музыкальную фразу. Я вроде бы спал, но подкорка работала.

Он не хотел, чтобы я стал музыкантом.

Не знаю, чем он руководствовался при этом, но факт есть факт. Не вели меня за руку в музыкальную школу и не заставляли насильно, привязав к пианино, долбить гаммы. Кстати, очень об этом жалею. Слух у меня был и есть. Подозреваю, что очень даже неплохой слух. Но он в голове (там я чувствую малейшие оттенки музыки). И моментально не раз заявлял в кругу оторопевших от такой наглости музыкантов-друзей – мол, ты слажал там-то и там. И они, обсудив это заявление на своем музыкальном языке, не раз со мною соглашались. И даже не били меня при этом.

Так вот, о Петропавловске. Однажды по областному телевидению я увидел музыкальный фильм, который просто вывернул меня наизнанку. Понятно, что черно-белый. Черно-белый изыск: красивые и мужественные парни в пиджаках без воротников, ударная установка, электрогитары. Они спели «Полюшко-поле» в неожиданном для меня темпе и ритме, связав это поле так, что получилась нечто иное, чем знакомая всем песня. А потом они спели «Песенку велосипедиста», «Синий-синий иней», и еще одну, в которой были такие слова: «Был один парень, и он как я, любил и битлзиролингстоунз».

Я именно так тогда все это и воспринял – некое сложное и непонятное «битлзиролингстоунз», красивое и манящее своей тайной само по себе. Было там еще и непонятное «тигитурайт». Без приложений. Приложением были эти парни, которые пели о парне, который был таким же, как он. И любил ЭТО.

Мне даже не к кому было обратиться за разъяснениями. Старшая сестра слушала Ободзинского и Татляна (кстати, классные голоса!). Отец учил в музыкальной школе иные композиции. Друзья были далеки от музыки. Это уже значительно позднее я узнал, что видел ставший уже легендарным фильм Ленинградской студии телевидения, с первыми записями «Поющих гитар». Просто чума для подростка! И как это допустили? И как это произошло? Эти ребята были из другого мира, не враждебного, но несопоставимого с СССР!

Маленькое отступление. Когда в детстве я слушал песню «Там, вдали за рекой», в моем представлении это звучало как «Там Дализа рекой». Почему-то «Дализа» представлялась мне красивой девушкой, почти что колдуньей, которая жила за рекой, или текла рекой (а это уже первые представления о метафоре!). Я полюбил ее заочно. То же самое и произошло с «битлзиролингстоунз».

Это сейчас я такой умный. А тогда я осознал, что существует иной мир, мне пока недоступный. И там живут эти парни в пиджаках без воротников и с гитарами. И музыка у них не такая. И заслоняет эта музыка все, что я слышал и знал до сей поры. Другая музыка: раскованная и со своим акцентом. Ну, как прибалт, говорящий по-русски. Двадцать процентов понятного русского, а восемьдесят – иного, уносящего черт знает куда. К дюнам там, или вообще в Европу.
Там, у «Поющих гитар», я это осознал интуитивно, есть нечто, полностью отличающееся от того, что я слышал раньше. Так что предтечей Битлз для меня явились «Поющие гитары». Ну, здесь, как уж кому повезет.



Потом наша семья переехала в Азов, где я и живу сейчас. И Сергей, мой одноклассник, загадочный для меня человек, как-то принес в школу опять же черно-белую, залапанную фотографию. Четверо молодых парней держат в руках по бокалу. И у каждого на груди – медаль. Т.е. крест.

Суров был наш быт, и мало было всякого интересного. На перемене мы, избранный круг, собрались вокруг и пустили фотку по рукам.

– Кто это? – спросил я.

– Ты чего, не узнал? Битлы!

Все молча, с благоговением, смотрели на этих ребят из другого мира. Догадываюсь сегодня, что эта фотка от старшего его брата. Мне кажется, что в то время и сам Сергей не знал, кто они, эти таинственные битлы…



А потом пошло-повалило. Я счастливчик. Дело в том, что в годы советской власти незрячим выдавали бесплатно магнитофоны, для того, чтобы они могли слушать аудиокниги. Это была целая индустрия. Через несколько лет им выдавали новые магнитофоны – считалось, что предыдущие уже сломались. Отец читал много, но разрешал мне владеть всем этим хозяйством. У нас был период, когда в доме были две «Кометы-201» и «Дайна».

И я, естественно, писал-переписывал все, что попадется под руку. К примеру, записывал целый музыкальные радиопередачи, отцеживая затем на другой магнитофон понравившееся. А битлы жили в голове. И достать их тогда нам, провинциалам, было ох как нелегко. Это был перелом шестидесятых-семидесятых.

О записи целых альбомов для нас тогда и речи не шло. Но болел я, в буквальном смысле этого слова, от музыки, два раза. И обе болезни связаны не с битлами.

СЛУЧАЙ ПЕРВЫЙ

Еще в Петропавловске, девчонки из нашего класса почти что силой заставили нас пойти на фильм «Пусть говорят». Такая испанская сопливая мелодрама. Главный герой – певец Рафаэль. Но тогда, для нас, это было нечто. КАК ОН ПЕЛ! Что-то типа «Вилалоу, вилалоу!!!!»

На следующий день я не пошел в школу. У меня был такой отроческий растущий организм. Если я получал большую нервную перезагрузку, то вырубался. Шум в голове, полная вялость, вплоть до почти полной недвижимости. Нет, я мог встать, пройтись по комнате, выйти на улицу. Но что-то сломалось внутри, будто бы меня избили. Так меня потряс этот самый Рафаэль.

СЛУЧАЙ ВТОРОЙ

В Азове был смотр художественной самодеятельности, где выступали и коллективы УПП ВОС (Учебно-производственное предприятие Всероссийского общества слепых). А в нашем УПП был сильный ВИА под названием «Меридиан».

Отец усадил меня в первый ряд ГДК и ушел, потому что сам пел в хоре.
И вышел «Меридиан». Они нависали надо мной как броненосцы. И вся мощь «биговской» аппаратуры была направлена мне в уши. И пели они, в частности, песняровскую «Олесю». Почти один к одному. Я и до сих пор знаю ее наизусть.

Всё это так меня ошарашило, что я болел после этого пару дней. Музыка поселилась во мне, нагло выбросило из тела и мозгов все лишнее. Не знаю, как это называется в медицине. Наверное, нервная перегрузка. Родители даже хотели вызвать неотложку. Я лежал как труп, и музыка, вселившаяся во мне, играла на моих костях и внутри головы, я отчетливо чувствовал каждую 1/100 000 каждой ноты и каждого оттенка. И было мне тогда шестнадцать лет. И был я тогда девственником и не наркоманом (мы вообще не знали, что это такое). Портвейн, правда, пил пару раз. Не шизофреник, и не эпилептик, а здоровый, нормальный человек. Так что дело в другом…

К чему я рассказал два этих случая? А к тому, что БИТЛЗ живем во мне постоянно, вне моего желания. Тихо-тихо, в глубине. Конечно, я уже не попадаю под нервные срывы подобного рода, ибо стал взрослым и умею иногда сдерживать эмоции. Но куда мне деваться от них?

***

Хочу заметить следующее. Будучи человеком отчасти социальным, я долго размышлял на тему БИТЛЗ. Почему именно они? Ну, будем честными – немало было в музыкальном мире в те годы наворочено очень и очень даже талантливого и гениального… У меня несколько версий.

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ

Они, как очень немногие ансамбли, группы и ВИА – гармоничны. Не в смысле музыки (даже СЕКС ПИСТОЛЗ в той, или иной мере, гармоничны). Они гармоничны во всём: типажи, поведение, время… Можно перечислять бесконечно.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ

Любой филолог знает, насколько потрясающ синонимический ряд русского языка. Ну, к примеру, «нехороший человек» из словаря Владимира Ильича Ленина: "балбес", "банда", "болтун", "вор", "говно", "гад", "гадкий", "горлопан", "глупый", "гнилое яйцо", "грязный натуришка", "дурачки", "жулик", "зад", "зверь", "зверек", "идиоты", "иуда", "клеветник", "кляузник", "лакей буржуазный", "лиса", "лошадиный барышник", "лжец", "мародер", "мерзавец", "мещанская сволочь", "мошенник", "мракобес", "моськи", "негодяй", "навозные кучи", "олух", "осел", "оппортунист", "палач", "пакостник", "паскуда", "паразит", "помойная яма", "поганое стойло", "подонки", "пошлый болтун", "пошляк", "презренные дурачки", "проститутки", "прохвост", "прихвостень", "ренегат", "самодур", "свинья", "собака", "сволочь", "спекулянт", "старые бабы", "торгаш", "труп", "трус", "тупица", "тупоум", "ученые дураки", "филистер", "хам", "шалопай", "шарлатан", "шантажист", "шайка", "шовинист", "штрейкбрехер", "шуты гороховые", "щенок".

Все это есть в его полном собрании сочинений.

Второй пример. Сколько синонимов глаголов "выпить" или "напиться" в английском языке? Ну три-четыре, ну с десяток. А возьмем русский:
отпраздновать, совершить возлияние, принести жертву Бахусу, опрокинуть, колдырнуть, дюзнуть, откушать, причаститься, приложиться, вздрогнуть, загрузить, остаканиться, поддать, влить, вдеть, дербалызнуть, дербануть, дерябнуть, пропустить, проглотить, принять, сообразить на троих, хлопнуть, клюкнуть, бухнуть, зашибить, засосать, засадить, чебурахнуть, чекалдыкнуть, царапнуть, керосинить, керогазить, зугудеть, напить, нажраться, нализаться, нарезаться, назюзюкаться, опрокинуть, заложить за галстук, промочить горло, залить за воротник, пропустить по махонькой, похмелиться, поправить здоровье, раздавить бутылку, банку, пузырек, дернуть, треснуть, колдырнуть, кирнуть, тяпнуть, бацнуть, шибануть, гепнуть, врезать, вмазать, жахнуть, шарахнуть, шлепнуть, щваркнуть, вылакать, набраться, залить зенки, налить глаза, оттянуться, налимониться, надраться, набубениться, перебрать, набраться, нагрузиться, упиться в сиську, упиться в стельку, упиться в хлам...

Перечень взят у Александра Житинского из его чудесной книги «Потерянный дом».
Так вот – БИТЛЗ синонимичны, в музыкальном смысле этого слова, всему миру. ВСЕМУ. ВО ВСЕХ ЕГО ПРОЯВЛЕНИЯХ.

ВЕРСИЯ ТРЕТЬЯ

Господь положил им руку на плечи и благословил.

***

Есть нечто мистическое в приходе к Битлз во многих рассказах моих приятелей. Особенно запомнился один, из уст Алексей Андреева, талантливейшего поэта и музыканта (сейчас он живет в Москве).

Его родственник, значительно старше Алексея, был «мореманом», т.е. матросом торгового флота, и ходил «в загранку». Его возвращения из плаваний ждали и друзья и родные: истории о том, как ТАМ живут, что он ТАМ видел, волновали и будили воображение. Для Леши, понятно, он был авторитетом, из тех, кого слушают, раскрыв рот. Леша уже тогда начинал играть на гитаре, как и все начал с «блатных» аккордов, постепенно самосовершенствуясь.

И вот однажды, в дождливый и холодный вечер, он узнал, что «мореман» вернулся из плаванья.

- Я помню этот вечер до самых мелких подробностей, помню запах дождя, жуткий был дождь и холодный, что несвойственно для юга. Я бежал на встречу с ним через весь город. Вот его дом, вот калитка, вот приступок перед ней. Мы обнимаемся, в доме тепло и уютно. Я раздеваюсь и вижу, что он какой-то не такой как всегда: собран и внутренне как бы мобилизован, строг и торжественен. Он наливает мне чай, берет «фирменную пластинку», привезенную «оттуда», не давая мне в руки конверт, ставит ее на проигрыватель…

Я слушаю ЭТО, и отчетливо понимаю, что мир уже не может быть для меня прежним. Да и я уже никогда не буду прежним. Что-то обрушилось вниз, и что-то одновременно подняло меня, перевернуло. Я словно бы закачался в иных пространствах и других измерениях.

- Что это? – Спросил я тихо-тихо.

- Битлз… – Услышал в ответ.

Можешь мне не верить, но в этот момент за окном загрохотал гром, сверкнула молния. И дождь и молния были октябрьские: явление на нашем юге почти невероятное.

***

На мотив Can’t Buy Me Love, да и других битловских вещей, создано много песен на русском языке. «В одном из баров Ливерпуля раздался громкий крик… (Дальше не помню). Ворвались в бар четыре битла в длинных пиджаках, ворвались в бар четыре парня с гитарами в руках! Кен баби лоооо-ов!!!» И т.д.

***

Первый альбом Битлз, который я услышал целиком, предварительно записав лично для себя на магнитофонную бобину, был Abbey road, и мы перевели его название как «Монастырская дорога». И было это в 1973 году. До сих пор он самый для меня любимый, - впрочем, это неверно. Разве могут быть любимыми и нелюбимыми друзья, дети, наконец! Он для меня самый памятный. Я даже помню запах только что распечатанной пленки, на которую его переписал.



***
Единственное возражение – Белый Альбом. Он составлен неправильно. Порядок вещей не тот. Если бы от меня зависело, в каком порядке расположить песни, то первая пластинка The White Album выглядела бы так:

While My Guitar Gently Weeps
I Will
Ob-La-Di, Ob-La-Da
Dear Prudence
I'm so tired
Glass Onion
Wild Honey Pie
Rocky Raccoon
Piggies
Martha My Dear
The Continuing Story of Bungalow Bill
Don't Pass Me By
Julia
Blackbird
Happiness is a Warm Gun
Back in the U.S.S.R.

А вторая слушалась бы так:

Savoy Truffle
Revolution 1
Honey Pie
Mother Nature's Son
Helter Skelter
Yer Blues
Long, Long, Long
Sexy Sadie
Everybody's Got Something to Hide Except Me and My Monkey
Revolution 9
Cry Baby Cry
Good Night
Birthday

Попробуйте прослушать Белый альбом в этом порядке, и, может быть, вы со мной согласитесь…

***

- Вы знаете, Михаил, - сказали мне в идеологической комиссии ГК КПСС в 1979 году, - что песня БИТЛ ХЕЙ ДЖУД, это пренебрежительное и унизительное обращение к еврею. Обращение, унижающее его достоинство. А вы поете ее в своих компаниях!
Это меня пытались так вразумить. Я не знал тогда, что песня обращена к сыну Дж. Леннона – Джулиану. Но не поверил им. Потому что ТАК нельзя петь о плохом.

***

В особом ряду стоят для меня Eleanor Rigby, Penny Lane, Strawberry Fields Forever, Norwegian Wood, понятное дело – Michelle. Впрочем, перечислять, означает перечислить практически всё, написанное ими. Есть вещи, к которым отношусь почти что с холодком. Ну, например Please Please Me, Revolution 1 and 9… И опять же – это отношение похоже на любовь к женщине: разве можно любить её, относясь с холодком к мизинцу её правой ноги?

***

Я и мои друзья поклялись однажды, что всегда, даже если будем сидеть на унитазе, мы встанем по стойке смирно, если услышим Can’t Buy Me Love, ставшую для нас гимном. И перевели же, двоечники, почти что правильно – «Любовь не продаётся!». Потом заметил, что не встаю – одному как-то неловко. А многие друзья уже ушли из жизни…



***

Когда меня призвали в ряды СА, и я очутился поначалу в довольно грубой атмосфере портянок, старшинского мата, бесконечной чистки картошки, подбирания «бэчиков» на территории учебки, отсутствия здравого смысла вообще и тупого единообразия, я испугался. Испугался в преддверии своего полного отупения и деградации.

Вначале, подшив подворотничок вечером, шел в Ленинскую комнату и решал кроссворды, хотя ранее, на гражданке, относился к ним равнодушно. Решал полностью. Любые. На этом можно было зарабатывать.

А потом, месяца через три, находясь в наряде наедине с собой, вынул иголку, обмотал ее ниткой, так, чтобы остался лишь предварительно продезинфицированное огнем острие, и выколол себе на кисти левой руки, (поближе к сердцу), THE BEATLES. Чтобы не разрывать мир и самого себя. Чтобы помнить.

И прослушивать про себя каждый день их песни. Чтобы вернуться домой таким же. Не сломаться и не отупеть.

И когда рота шла, громко горланя «Не плачь, девчонка!», я, старательно открывая рот, пел про себя Maxwell’s Silver Hammer, который, при определенном усилии воображения, легко переформатировался в советскую строевую песню. Гораздо позднее я узнал, что это довольно ироничная песня о серийном убийце.

***

У меня есть приятель – переводчик, бывавший еще в советские времена, во многих странах. Человек, абсолютно равнодушный к музыке. Однажды он рассказывал, как приехал с делегацией «Красного креста» в какую-то гиблую африканскую деревеньку.

- Представляешь, деревня вымирает! Местная лихорадка, помноженная на какое-то дерьмо, типа наркотиков, которые жуют все, от младенцев до стариков. Заходим к местному вождю – старик похож на скелет. Сидит и поет, задумчивый такой. И поет что-то не африканское. По-английски.

- ?!?

- Ну, я не знаю всех этих дел. Помню, про какого-то Джеки, про его подружку, которая вот-вот должна появиться…

И меня осенило! Вождь, скорее всего, пел «You stick around, Jack, she might show».

Чуден мир Твой, Господи!

***
Однажды я оказался в США по межправительственному обмену между журналистами ельцинского периода. И в Орландо, в пабе «Лондон», время от времени втыкая монетку в музыкальный автомат, слушал битловские песни, попивая пиво. Невыносимо душно там было в июне-месяце, влага буквально садилась на лоб и вытекала из промежности. В паб зашла группа американских военных моряков. Стали пить пиво и присматриваться ко мне. Потом от этой компании отделился парень и начал меня о чем-то спрашивать, кивая на автомат – мол, мы тоже бы хотели своё послушать…

Я молча показал ему наколку на своей руке, мысленно предвидя, что сейчас будет международная драка, вернее – избиение отдельно взятого русского журналиста в центре Флориды.

Потом помню смутно. Мы хором пели битловские песни, обнявшись, и, мгновенно влюбившись друг в друга. Они поили меня русской водкой, за которой послали «гонца» в магазин через квартал.

В порядке культурного обмена я научил их петь первый куплет песняровской «Александрины», две строки из комсомольской песни «Я в мир удивительный этот пришел…», «Вставай, страна огромная!» и ариэлевскую «Полюшку-Параню», почти целиком. Причем мне кажется, что я создал в нестройных голосовых рядах моряков нечто вроде многоголосия.

Потом мы сели на такси и поехали в какой-то порт, где стоял их корабль. Помню, они пытались затянуть меня в гости на него через КПП, и даже дали подержать в руках М16-й воина, который охранял всю эту бодягу.

Нечеловеческим усилием воли я вырвался из их дружеских рук. Ибо мне представились заголовки в завтрашних американских газетах: «Русский шпион-журналист Вартанов пойман на корабле ВМС США!»

БИТЛЗ объединяет гораздо сильнее, чем все Хельсинкские соглашения вместе взятые… Вот что я хочу сказать!

***
Не люблю категоричные определения стиля, в котором играет та, или иная, группа. Некоторые считают, что БИТЛЗ – качественное смешение рок-н-ролла, поп-музыки, ритм-энд-блюза и т.д. и т.п. Я, к примеру, считаю, что битлы играют битловское.



***
Меня всегда интересовало – могли бы БИТЛЗ спеть нечто славянско-фольклорное? Если бы прониклись. И даже выучили язык. Вот загадка-то! Есть нечто неразделимое между нашими языками, если исключить отрывистость их и раздольность нашего?

Впрочем, если пофантазировать, то Oh! Darling клич почти славянского типа. У меня есть друзья (рок-группа «Лик»), которые начали играть рок в конце 60-х на подмостках провинции. Понятно, что им запрещали всё англоязычное. Они изворачивались, и писали на «импортную» музыку свои слова. Don’t Let Me Done звучало как «В Дон лезет дама»…

***
Из любой песни Битлз можно создать две-три, а то и пять песен. Они настолько щедры, что разбрасывают музыкальные темы налево и направо, как пьяные российские купцы и нынешние олигархи бросали и бросают купюры на улицах.

Удивительная гармония. Потрясающий драйв и натиск. И нежность, схожая с самыми лучшими строками великих поэтов. Изобилие музыкального материала, которого с лихвой хватит и на наших правнуков.

У них нет сугубо авторских материалов (я в это не верю), потому что Пол, создавая СВОИ ВЕЩИ, находился рядом с ДЖОНОМ, который создавал свои. Было удивительное взаимопроникновение. И это не легенда о пазлах. Это – о воде, где всё друг в друге, и всё само по себе: всплеск, поток, глубина, журчание, рёв водопада, температура самой воды.

***

Как это ни странно, но я не могу назвать себя оголтелым фанатом битлов. Нет у меня этого обожания к вещам, связанным с БИТЛЗ. Если в моих руках окажется лоскут пиджака Пола, или клок волос Джона, или, к примеру, барабанные палочки Ринго, или струна от гитары Джорджа, я, скорее всего, тут же продам их. И потрачу полученные деньги на то, чтобы в моем городе появилась улица Пола МакКартни. Ибо ул. Леннона в Челябинске уже существует. Фанатизм – это слепое обожание. Я люблю их не слепо, а по-всякому. Такой, мне кажется, и бывает настоящая любовь.

***

БИТЛЗ органичен, как природа. Если войти внутрь их музыки, там всё, как внутри яблока. ОНИ – сама природа. Немного я знаю групп, ансамблей, которые бы стали с ними вровень.