Учить наизусть. Умер Умберто Эко

Умберто Эко был прежде всего очень умным человеком. Такое случается даже с профессорами старейшего в Европе Болонского университета, которых еще в народной итальянской комедии дель арте высмеивали, как скучнейших педантов (маска Доктора, с чернильницей, книгой и пером за ухом). И вот Эко, будучи этим самым профессором, исследователем философии Средневековья, то есть медиевистом, автором ученых трудов и курсов лекций, вдруг написал детектив.

Конечно, тайна и убийство, расследование и приключения всегда привлекают читателей. Но убийство в романе "Имя розы" происходило в средневековом монастыре, а расследованием занимался монах, библиофил, ученый человек, который приходит к истине через ряд весьма серьезных умозаключений. Увлекаясь головокружительной интригой, читатель заодно получает массу точных сведений о жизни монахов-бенедиктинцев в XIV веке и начинает понимать суть этой далекой, но важной исторической эпохи, к которой Эко всегда относился с уважением, считая, что именно средние века подготовили человечество к Возрождению.

Поскольку до того, как на пороге своего пятидесятилетия Умберто Эко сочинил роман, он много лет писал журнальные колонки, ему удалось найти нужный тон для изложения весьма непростого и, будем честны, довольно специфического материала. Во всяком случае, успех его первого исторического детектива, вышедшего в 1980 году, оказался невероятным. "Имя розы" перевели на многие языки мира, издавали и переиздавали, и — вершина современной популярности, — по роману в 1986 году сняли фильм с Шоном Коннери в главной роли, впрочем, не слишком удачно. Количество студентов, желающих учиться медиевистике, во всех университетах, включая российские, резко возросло.

Другой книгой Эко, получившей большую известность, хотя и не сравнимую все же с успехом романа, получило стостраничное руководство "Как написать дипломную работу", разошедшееся стотысячными тиражами. У Эко был дар писать внятно о сложном, находить простые слова, не упрощая проблем.

Его интересовала массовая культура, он изучал ее механизмы, например, написал работу о Джеймсе Бонде — "структурный анализ типичного сюжета Иена Флеминга", и объявил, что не только смотрит, но и любит телевидение: "я полагаю, что нет на свете ни одного серьезного гуманитария, кто не любил бы смотреть телевизор. Возможно, я просто единственный, кто не боится признаться в этом".

Будучи преподавателем, он чувствовал, что наступает какая-то принципиально новая эпоха и есть опасность, что новые отношения с информацией изменят мир необратимо. Любовь к книгам досталась ему от деда, который был так беден в юности, что не мог покупать книги и читал их, стоя у книжных киосков. В старости дед Умберто занялся переплетами редких книг, и после смерти от него остался сундук старинных фолиантов, в котором юный Умберто обожал рыться. Книга была основой культуры очень долгое время, но пришли иные времена, и книжная культура стремительно теряла популярность.

В одном из своих романов "Таинственное пламя Царицы Лоаны", главный герой — букинист, потерявший память после инсульта. Вернее, у него исчезла личная память, о своей жизни и о себе, осталась только книжная, он помнил только то, что прочитал. Но благодаря этому, используя свои знания, ему удалось восстановить свою личность и память о детстве.

Вопросы памяти как культуры и культуры как памяти тревожили Эко больше всего. В своем известном новогоднем письме к внуку он много места отводит советам о тренировке памяти (оно даже называется "Учи наизусть"), и тут же переходит к тому, чем стоит наполнять голову:
"Состязайтесь в том, кто лучше помнит содержание прочитанных книг, помнят ли твои друзья имена слуг трех мушкетеров и д'Артаньяна (Гримо, Базен, Мушкетон и Планше)… А если ты не хочешь читать "Трех мушкетеров" (хотя ты не знаешь, что при этом теряешь), то проделай подобную игру с той книжкой, которую ты прочел.

Учти, что ты можешь тренировать свою память не только с помощью книг и журналов, но и с помощью интернета. Он пригоден не только для того, чтобы болтать с твоими друзьями, но и для изучения мировой истории. Кто такие хетты и камизары? Как назывались три корабля Колумба? Когда вымерли динозавры? Был ли штурвал на Новом ковчеге? Как назывался предок быка? Сто лет тому назад водилось больше тигров, чем сейчас? Что ты знаешь об империи Мали? Кто рассказал о ней? Кто был вторым папой в истории? Когда был создан Микки Маус?

Я мог бы продолжать задавать вопросы до бесконечности, и они стали бы прекрасными темами для исследования. Все это надо помнить. Наступит день, и ты состаришься, но ты будешь чувствовать, что прожил тысячу жизней, как если бы ты участвовал в битве при Ватерлоо, присутствовал при убийстве Юлия Цезаря, побывал в том месте, где Бертольд Шварц, смешивая в ступке различные вещества в попытке получить золото, случайно изобрел порох и взлетел на воздух (и так ему и надо!) А другие твои друзья, не стремящиеся обогатить свою память, проживут только одну собственную жизнь, монотонную и лишенную больших эмоций".

Умберто Эко пытался так формулировать свои высказывания, чтобы они эмоционально затрагивали молодых. Рассказывая об увлекательности серьезных исследований, он приводит в пример книги Толкиена. В докладе о "Вечном фашизме", сделанном в 1995 году в юбилей освобождения Европы на симпозиуме в Нью-Йорке, он так мастерски сформулировал отличительные признаки мировоззрения, ведущего к диктатуре, что лекция, рассчитанная на американских студентов, разошлась по всему миру.

И до сих пор, читая этот блистательный политический анализ, хочется его бесконечно цитировать: "Думание — немужественное дело. Культура видится с подозрением, будучи потенциальной носительницей критического отношения", "Тем, кто социально обездолен, ур-фашизм говорит, что единственным залогом их привилегий является факт рождения в определённой стране. Так выковывается национализм. К тому же единственное, что может сплотить нацию, — это враги. Поэтому в основе ур-фашистской психологии заложена одержимость идеей заговора, по возможности международного", "В нашем близком будущем перспектива качественного популизма — это телевидение или электронная сеть интернет, которые способны представить эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как "суждение народа".

Для многих российских студентов начала девяностых книги и позиция Умберто Эко стали отличным спасательным кругом в тяжелые дни идейного хаоса. Его уверенность в силе знания поддерживала молодых людей, предпочитавших библиотеки будням эпохи первоначального накопления, а обаяние, ирония, парадоксальность и остроумие служили образцом поведения для интеллектуала времени интернета.

Тогда даже сочинили шутливый стишок, что на самом деле говорит о влиянии на умы куда лучше, чем тысячи статей:

Бредем над скудной бороздой,
гонимые наследным страхом,
чтоб круглый год питаться прахом
и разговляться лебедой.
Но ходит слух меж наших мест
от человека к человеку,
что где-то есть Умберто Эко,
романы пишет, мясо ест.

На самом деле Умберто Эко был образом нормальной жизни, той, в которой не прерывалась культурная традиция. Как говорил сам Эко, в конце концов вся мировая культура хочет одного — сделать бесконечность постижимой.

То есть преодолеть смерть, говоря иными словами.

Алена Солнцева

РИА Новости http://ria.ru/analytics/20160220/1377907190.html#ixzz40n7MVdPH