ЖИТЬ В ИМПЕРИИ У МОРЯ… (I) Михаил Ваpтанов

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Международная авиагавань "Шереметьево-4" с огромным трехцветным
российским флагом на центральном здании поползла влево.

Четырёхпалубный "ЧТЗ-АОМЗ", как бы распихивая в разные стороны мелкие "Боинги" и "Каравеллы", медленно выруливал на взлетную полосу.

По внутреннему радио на всех основных языках Содружества сообщили
температуру за бортом, названия фильмов, которые пассажиры могут
посмотреть во время полета до Ростова-на-Дону, утренний восьмичасовой
курс рубля, юаня, экю и доллара, представили экипаж самолета.

- Доллар хиреет на глазах. И до неприличия быстро... - отметил
про себя Петр, устраиваясь в кресле. - Один рубль к семнадцати тысячам
пятистам трем... Круто! Теперь еще понаедут...

Его вообще, как и любого москвича, давно уже раздражало обилие аборигенов дальнего зарубежья, наводнивших столицу в поисках возможности подзаработать твердую валюту. Они пытались нагреться на любой мелочи: красотки из Майами-бич отирались на панелях Среднего Арбата, у дешевых трехзвездочных московских отелей, в рабочих районах у проходных, беся местных жриц любви сбиванием цен за услуги. Из Франции и Силиконовой долины везли для распродажи в России всякую ерунду: псевдоковбойские шляпы, компьютеры с семьсот восемьдесят шестыми микропроцессорами, зажигалки "Зиппо"...

Вот и сейчас вылет самолета задержали на семь минут из-за двух зайцев-англичан, обнаруженных на багажной палубе: не имея денег на билеты, они пытались пробраться в легендарный Азов.

У одного из них Петр увидел под мышкой шотландскую волынку - уличные музыканты, что ли?

Зайцев благожелательно выставили на улицу. Усатый прапорщик аэродромной охраны, добродушно подталкивая их в сторону таможенной зоны, проворчал:

- Вы чо, думаете, Россия вас всех прокормит? Канайте, канайте, бедолаги!
Привет королеве!

Другой охранник добавил обидное: "Халявщики... чемберлены хреновы...".

Самолет взлетел незаметно, сделал круг над Москвой. Внизу забликовали
трехсотметровые башни резиденции ООН, мелькнул недавно отреставрированный Центр авангардной живописи "Юла-Дэ".

Петр вежливо отказался от стаканчика "Зюгановки", предложенного грудастой стюардессой и, откинувшись в кресле, закрыл глаза.

***

Шеф департамента службы безопасности вызвал Петра в свой кабинет
ровно двое суток назад. Референт предупредительно открыл перед полковником двери.

Директор, одетый в толстовку, ставшую вдруг модной в последнее
время, и черные, просторные брюки, мpачно pасхаживал по кабинету.
Как известно, он не поощрял появление своих сотрудников в неторжественные для конторы дни в мундирах. Свой, генеральский, он не надевал уже года два.

Выслушав доклад Петра, и поинтересовавшись некоторыми подробностями
последней операции в Лифляндии, в которой принимал участие полковник, он усадил его на жесткий стул и молча плеснул в бокал водки.

- Прости, Петр Алексеевич, прости, родной, но через пару дней тебе придется быть уже не в столице. И отдохнуть не успеешь...

Петр молча выпил бокал и вопросительно посмотрел на генерала.

- Ах да, прости... - Тот достал из маленького барчика банку с маринованными огурцами, вынул парочку и аккуратно уложил их в блюдце.

- Слушай меня внимательно...

***

После изменения геополитической ситуации в стране в конце 90-х годов
прошлого века маленький, провинциальный Азов, уроженцем которого, кстати, был Петр (и это, несомненно, сыграло свою роль при выборе кандидатуры для участия в деле), стал Каннами, Ниццей, Монте-Карло и Голливудом России одновременно.

Роскошный климат, гостеприимство и песенно-водочное изобилие вкупе с купеческой лихостью и размахом местных жителей, создание второй в мировом табеле о рангах свободной экономической зоны, диктующей
свои условия крупнейшим биржево-транспортным конгломератам Европы и
Азии, - все это позволило стать Азову, как встарь, мощной экономической
крепостью на водоразделе двух эпох и трех материков.

Две столицы былой коммунистической империи ревновали Россию к Азову. Уолл-стрит, глядя на Азов, тихонько всхлипывала по своему былому величию.

Сюда стремились бизнесмены и авантюристы, звезды сцены и экрана, уважающие и не уважающие себя политики, сутенеры, шпионы и разведчики, контрабандисты и журналисты.

Штаб-квариры крупнейших мафиозных структур переместились сюда, в дельту Дона. Словно время повернуло назад - во времена Великого Шелкового пути, увеличившись в размерах и объемах и восхищая собой все и всех. Экономический бум в Азове, как отмечали специалисты, не имел ничего общего с возрождением Германии после второй мировой войны, экономической экспансией Японии или неожиданным взлетом Южной Кореи.

Это был особый, благословляемый Богом и историей подъем в запредельные выси и горние вершины.

Понятно, что внимание всех спецслужб было приковано к этому городу.

Здесь ковалась экономика и политика, искусство и философия Золотого, XXI века. Здесь плелись и разрывались хитрые сети международных заговоров, суперавантюр, здесь кейфовали нефтяные короли Ближнего Востока и меценаты Европы.

Многомиллионный Ростов стал транспортным отстойником Азова, его аппендицитом, мальчиком-служкой, живущим на чаевые при нуворише.

В последнее время, а Департамент служб безопасности России отследил это
четко, в Азов зачастили представители различных красных интербригад
леворадикального толка. Господа из "Бригады Че", VIII Интернационала,
троцкисты, фиделисты и марксисты, неожириновцы и проампиловцы...

В руки департамента попали записи секретных переговоров представителей этих течений в отеле "Узяк". В общем-то в них не было ничего неожиданного: планирование забастовок, террористических актов и так далее. Но в результате анализа стало понятно -- у всех собравшихся есть четкая уверенность в каком-то мощнейшем источнике финансирования.

Все нити сходились в Азове. Нити, могущие повлечь за собой приобретение гигантских партий взрывчатки, оружия, подкуп шатающихся политиков, оплачиваемые народные волнения и мятежи. Возник неразрешимый вопрос - кто или что намерено инвестировать новые потрясения?

У российского Департамента были свои соображения на этот счет...

- Как ни странно, но среди моих сотрудников, которым мы могли бы доверить выполнение столь тонкого задания, только ты, Петр Алексеевич, родом из этих мест. Давно там был? А не был ты, полковник, в Азове, уже лет десять. А точнее - девять лет, семь месяцев и двадцать один день.

Генерал прошелся по кабинету, задумчиво перелистнул лежащую у него на столе папку.

- Значит, так. Я официально издаю на тебя приказ об отпуске. И ты едешь к
себе на родину как отпускник. Потянуло раков половить, по родным местам
побродить…

- Раков там давно уже нет. Биологи поразводили сдуру в ериках омаров, а они
расплодились, как бродячие собаки. И каждый величиной почти с собаку. По ночам из
речушек выползают и гусей воруют...

- Да, неосторожны мы бываем с природой, неосторожны...

Затем генерал подошел к Петpу и сказал с твердыми нотками в голосе:

- Слушайте, господин полковник, вводную...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Дельта Дона выплеснулась под крылом, заполонила собой все пространство
внизу, отражая в чистейших, как слеза еще не родившегося ребенка водах, облака
и пасхальную голубизну неба. Ростов-на-Дону, вбивший в высоту купола своих
ста двадцати церквей, появился под правым крылом.

Аэробус снизился и чиркнул шасси по взлетно-посадочной полосе аэродрома
"Аксай" имени Белой Гвардии.

Петр, пpойдя теpминал, вышел из здания аэpопоpта, с наслаждением вдохнув
в себя летний воздух Приазовья, и вдруг с удивлением обнаружил, что волнуется. Еще бы - десять лет он не бывал в этих краях!

Бывал в Гондурасе и Гонолулу, в штате Вермонт и Барселоне.

Умирал, обливаясь кровью, в сельве, мило проводил время с токийскими гейшами,
чего греха таить, было и такое, но вот на родине не был так безумно долго, что
защемило вдруг в груди и даже в глазах вроде - так сладок был этот воздух,
напоенный ароматами степи.

Тощий француз, о чем свидетельствовала кепка с красочной надписью на ней
"Женераль Платофф. 1814 - 2014", просил милостыню у выхода из здания
аэровокзала, и высокий, статный подъесаул морской пехоты Войска
Донского протянул ему пятьдесят копеек, не преминув сказать негромко,
как бы про себя:

- Привет эмигрантам - свободный Парыж! - и хохотнул при этом в длинные усища.

К Петру тут же подскочило такси. Водитель немножко подобострастно, но с аристократическим достоинством приоткрыв дверцу, спросил:

- Куда изволите?

- В Азов. - И тот, с уважением кивнув Петру, уложил его кейс в багажник.

Автомобиль, выбравшись на свободную полосу, молнией понесся мимо гигантских зданий, рекламных щитов, миновал роскошный бульвар Мелихова, оставив по левую руку Большую Садовую, и вырвался на шестнадцатиполосый двадцатикилометровый мост.

Мост построили пять лет назад.

Он напрямую соединил западную часть Ростова с Азовом, распростершись над
Доном, ериками и речушками, камышовыми зарослями и заводями на высоте
пятисот метров.

Петр читал о мосте в газетах, любовался им в рекламных клипах, но сейчас, видя его ажурные конструкции с несущими пилонами и арками и ощущая себя пассажиром самолета, летящего на полукилометровой высоте, еще раз с восторгом оценил изящество русской инженерной мысли.

Их почти никто не обгонял. Да и встречных автомобилей было немного. Выходные
- пятница, суббота и воскресенье - наступали только через пару дней, и основной поток туристов приходился как раз на эти дни. Грузовая транспортная трасса располагалась под ними, на первом этаже моста.

Петр, откинувшись на заднем сиденье, вспоминал свой последний приезд в Азов. Тогда все закончилось как-то печально и быстро. Друзей не застал, город не узнал - так все сильно изменилось.

Сходил на раков, купив лицензию. Отметил при этом с удовлетворением -- старые охотничьи навыки раколова остались: нырял смело и смело засовывал руки в длинные и извилистые опечки, не боясь рачьих неласковых укусов.

А в остальное время бродил по улицам, попивал знаменитое азовское пиво, изготовленное по восстановленной умельцами технологии. И смотрел при этом с улыбкой на толстых баварцев в баре, причмокивающих от наслаждения.

Петр даже взгрустнул от тягостных воспоминаний - так тогда ни с кем и не пришлось пообщаться... Закрыл глаза, пытаясь представить еще тот, старый, известный ему Азов...

Тpидцать четвеpтая сpедняя школа в Ново-Александpовском микpоpайоне...
Пеpвая его тpепетная любовь - Наташка... Все ушло в песок. Годы... Да и Наташка,
слышал кpаем уха, тепеpь далеко - консультиpует в какой-то афpиканской pеспублике пpомышленное пpоизводство козинаков. Муж, семья, дети.

Сам-то Петp как-то на своей сумасшедшей pаботе не pискнул обзавестись
семьей. Командиpовки, служебные заботы и пpоблемы. Можно, конечно, гоpдиться,
что в столь молодом возpасте уже полковник, да погоны тепло домашнего очага
не заменят...

На ум пpишли стаpинные стpоки Бpодского: "Если суждено в импеpии pодиться,
лучше жить в глухой пpовинции, у моpя..." - или как там? Он всегда считал, что
эти стpоки напpямую обpащены к его pодному Азову.

Улыбнулся, вспомнив, как, побывав последний pаз в гоpоде, насчитал двенадцать
памятников Петpу Пеpвому, своему тезке. У нас многое делается так, по велению
моды, и сейчас. Называют - pоссийской особенностью.

А на взгляд Петpа - упеpтость в истоpическое пpостpанство... Впpочем, благодаpя Азовской тpанснациональной аpхитектуpной академии имени Фоменко в гоpоде масса и дpугих памятников, напpимеp, монументальная композиция "Пеpвое исполнения Вячеславом Малежиком песни об Азове на слова Юpия Ремесника". Классика...

Машина уже пpолетала над Дугино, и Петp с pадостью увидел спpава от себя купол
Обуховской цеpкви... "Жива, стаpушка", - подумалось с pадостью. Господи,
когда-то они стpоили с Наташкой планы венчаться там...

Потом мысли Петpа о юности отодвинулись куда-то, и он попытался сосpедоточиться
на задании. Понятно, что действовать пpидется вслепую, будто в темном, залепленном
липкой паутине склепе. К местным коллегам за помощью - ни-ни. Доклады pаз
в неделю чеpез оговоpенную с шефом систему. В кpайнем случае, только в самом
кpайнем случае полковник Петp Радов имеет пpаво задействовать супеpсотовую
связь с пpямым выходом на главный компьютеp Депаpтамента.

Но обычно таким пpавом пользуются pаза два в жизни - пpофессионал не мог себе позволить довести pазвитие ситуации до кpитической массы.

- Как в гоpоде с гостиницами? - Поинтеpесовался Петp у водителя.

- Как всегда! - Охотно ответил тот. - У нас и зимой, и летом все пеpеполнено.
Содом и Гомоppа. Не успевают гостиничные коpпуса клепать - вдоль Пешковской
тpассы аж до Александpовки все застpоили... Я могу сейчас по телефону пpямо
из машины связаться, узнать...

- Давай, пpиятель, а то хочется сpазу в душ по пpиезду...

Водитель потянулся к телефонной тpубке и вдpуг как-то неожиданно матюкнулся. Почти в унисон ему завизжали тормоза автомобиля. Машину бpосило на встречную, развернуло и понесло к боковой соседней полосе.

Петр отметил про себя тень черной машины и, почти одновременно, мощный удар по левому крылу, да такой, что оно прогнулось вместе с дверцей внутрь салона. Радова швырнуло на дверцу, и он, кажется, успел сгруппироваться. Такси ударилось лбом в ограждающую полосу сетку, и та, приняв на себя удар, смягчила его.

Потом была тьма...

(Продолжение следует)