Андрей Константинов: умные мысли о важном

«Русская Служба Новостей» (А. Толстов) взяла интервью у генерального директора Агентства журналистских расследований Андрея Константинова

А.ТОЛСТОВ: Начнём с трагической темы. Под Славянском погиб журналист ВГТРК. Его гибель подтверждена, он скончался в больнице. Есть реакция ОБСЕ. Она осуждает нападение на российского журналиста, призывает расследовать его гибель. Дмитрий Медведев выразил соболезнования и сказал о том, что ответственность за ситуацию в соседней Украине отвечают те, кто называют её властями. Сегодня в студии РСН писатель, журналист Андрей Константинов. Ваша позиция по поводу безопасности в «горячей точке».

А.КОНСТАНТИНОВ: Я думаю, что начать нужно с соболезнований друзьям, родственникам, близким погибшего. Конечно, будем надеяться, что пропавший без вести жив, хотя, честно говоря, не очень много на это шансов, судя по тому, как там разворачивались события, однако давайте в чудеса как-то верить, давайте молиться. Что касается вопросов безопасности, в «горячих точках» опасности подвергнуты все: комбатанты, не комбатанты, мирное население, домашние животные, крупный рогатый скот. Это просто надо понимать. Там нет разделения на войне на умелых и неумелых, потому что невозможно определить, откуда прилетит, где накроет и невозможно отыскать в тех местах такое безопасное место. Все, кто бывали в таких ситуациях, они очень хорошо это понимают. Причём это достаточно быстро усваивается. Тем более эта ситуация это же не снайперский был огонь. Вообще в «горячих точках» именно охота снайперская по журналистам редко достаточно бывает. Есть определённые, конечно, правила безопасности, которые зачастую коллеги нарушают. Мы можем коротко о них сказать, но я бы сразу заметил, что наши коллеги с ВГТРК, в общем, достаточно неплохо соблюдали правила безопасности, в отличие скажем от 1990-х годов, от первой Чеченской, где наши российские журналисты просто бравировали не соблюдением элементарных норм.

А.ТОЛСТОВ: С чем это связано?

А.КОНСТАНТИНОВ: Просто связано с тем, что не были обучены, не понимали. Просто не было понимания у руководителей СМИ, как надо поступать в каких ситуациях. Приезжали без экипировок. Тут не просто бронежилеты должны быть, легкие, средние, тяжёлые и каски. Они не должны быть армейскими, потому что если на тебе предмет экипировки, который тебя отождествляет с одной из противоборствующих сторон, то снайпер же не видит зачастую, у него пятно в прицеле какое-то – закамуфлированный бронежилет, он стреляет, думая, что это один из комбатантов. Тем более, что такая разносортица в формах бывает, в униформах, кто-то из тех же ополченцев в камуфляже, а у кого-то часть камуфляжа, часть брюки, джинсы куртка камуфлирована, бронежилет еще какой-то. У журналистов это должно быть всё другого цвета. Это либо синие, ярко синие бронежилеты, либо белые и такие же каски. В 1990-е просто не было этого ничего.

А.ТОЛСТОВ: Тут есть уточнение, что у них были опознавательные знаки с надписью СМИ.

А.КОНСТАНТИНОВ: Дело в том, что мина миномётная уже не разбирает, потому что минометы работают по квадратам. Точно так же, как артиллерия или, допустим, легкие пушки какие-нибудь. У тех, кто этого не понимает, такое ощущение, что прицельно бьют по людям. Секторами, квадратами, а уж кто там находится, еще раз я говорю, мирные жители и так далее. Тем более вы поймите, украинская армия и ее вот эти вооруженные формирования – национальная гвардия – они настолько плохо подготовлены, они настолько плохо обучены, их даже назвать обученными нельзя. Это предопределяет очень большую такую кровавость и ожесточение, потому что когда люди не очень хорошо умеют воевать, они начинают компенсировать зверизмом. Это впервые, ну не впервые, но это наиболее выпукло, например, проявилось в Соединенных Штатах во время гражданской войны севера и юга. Северян было больше, но они хуже воевали, у них было меньше подготовленных офицеров, генералов и так далее, они начинали компенсировать числом и зверством, по большому счёту. Там такие самые постыдные страницы их гражданской войны, они, кстати, и в «Унесенных ветром» у Маргарет Митчелл достаточно выпукло изображены. И здесь ничего нового в этом смысле не может произойти, потому что ополчение, да, там есть какие-то бывшие военные там, ещё чего-то. Но всё равно это не похоже на регулярную армию, которая может действовать точечно, умело, без лишних разрушений, жертв, без лишней плотности огня. Что касается журналистов, понимаете, что скажет руководитель или редактор? Вы там поосторожней, потому что на месте сориентироваться очень трудно. Всё равно будут ехать, потому что у нас такая профессия. Хотел сказать, что ребята с ВГТРК достаточно неплохо подготовлены в целом, хорошо экипированы, не сказать, что их бросают как пушечное мясо и так далее. Мало что можно посоветовать. Одна вещь, которую я бы рекомендовал бы коллегам, руководителям средств массовой информации, понятное дело, что мужиков заворачивают на границе сейчас там, и давно это началось. Уже некоторые федеральные каналы даже отправляют девушек, причём не только девушек-корреспондентов, которые с микрофоном стоят, но даже операторы женщины уже замечены с некоторых наших федеральных каналов на Украине. Вот я бы категорически советовал воздержаться, несмотря на все эти сложности, от того, чтобы посылать в эти места девушек, не потому, что мы за шовинизм, а просто потому, что в любой съёмочной группе наличие девушки, особенно молодой сразу же усиливает резко риск.

А.ТОЛСТОВ: А почему?

А.КОНСТАНТИНОВ: А потому, что возникает желание изнасиловать очень многих, причём с разных сторон это бывает. Война ожесточает, война полусумасшедшими людей делает, и иногда возникает соблазн душу отвести. Одно дело наказать ещё, потому что ты с другой стороны, как бы ты за тех, а иногда, бывает, это касается и вроде как своих то же самое. Поэтому лучше не давать вот этих соблазнов, потому что если они что-то с девушкой делают, то потом вся остальная группа становится свидетелями, и с ними тоже надо что-то делать. И об этом надо помнить просто, не делать каких-то иллюзий. Это страшные такие вещи, но это правда. Конечно, второй момент – надо помнить следующее ребятам, что задержание нескольких групп, мы всегда своим говорим, ни в коем случае ни под каким предлогом не брать в руки оружие, не баловаться им, не стрелять даже по банкам, потому что руки пахнут порохом потом, так сказать. На другой стороне понюхают, скажут «ты никакой не журналист».

А.ТОЛСТОВ: То есть как доказательство.

А.КОНСТАНТИНОВ: Конечно. Не стрелять из автомата, потому что синяк на плече остается. Задержали, осмотрели, нашли след от приклада, значит ты комбатант. Нельзя брать форму в качестве сувенира, класть в вещь-мешок. Нельзя брать лишних документов, аккредитаций и всяких этих вещей, не пытаться самостоятельно по чужой территории пройти, потому что минируют, растяжки ставят, ни каких карт минных полей, ничего этого не существует в такого рода конфликтах. Захотелось в туалет, дёрнул куда-то в сторону, подорвался и всё. Нельзя ездить на незнакомой технике, машинах и прочее, потому что журналисты в таких местах ещё и товаром становятся, за них выкупы хотят. Потом вообще приезжают ребята с незначительными, может быть, деньгами по нашим меркам, российским, а на Украине это вообще чуть ли не миллионеры, поэтому возникает риск просто грабежа какого-то. У нас в агентстве я уже со сколькими девушками говорил, они хотят туда. Одна у нас практически обманным путем, за моей спиной, в Донецк всё-таки, как раз когда бои за аэропорт были. Я это понимаю, потому что любой журналист так устроен, что он хочет оказаться в гуще событий, засунуть свой нос туда, кто нормальный человек, все оттуда, а он туда, потому что такая профессия.

А.ТОСТОВ: Сложно сейчас получается, ведь всё больше и больше на журфаках именно девушек, сложно найти молодых людей.

А.КОНСТАНТИНОВ: Да, сложно. Но ещё раз говорю, что не было бы вот того, о чём я рассказал, причём это в независимости от войн, у моего любимого испанца Артура Переса-Реверте, который был замечательным военным корреспондентом, есть замечательная книга «Территория Каманчи». Это эссе о журналистах, которые работают на фронте. Я, в общем, ничего сильнее и страшнее не читал, потому что она, конечно, очень бьёт по мозгам. Всем, кто там работает, кто хочет там работать, я советую почитать эту вещь, там очень много ответов на разные вопросы. Но полностью защититься нельзя, даже если ты все соблюдаешь. Даже соблюдая все правила, невозможно защититься

А.ТОЛСТОВ: 84-ый: «На журфаке МГУ очень хорошо готовили, и «горячих точек» было полно: Ангола, Ирано-Иракская война, Гондурас и так далее». Если продолжать это высказывание, то сейчас, с Вашей точки зрения, в чём отличие и есть ли оно от тех «горячих точек», и то, что сейчас происходит на Украине?

А.КОНСТАНТИНОВ: То, что сейчас происходит на Украине, принципиально ничем не отличается от любой «горячей точки», характеризующейся как гражданская война. Любая гражданская война связана с максимальным ожесточением, потому что все проходит по семьям и там вот на юго-востоке уже известны случаи, когда отец в ополчении, а сын в национальной гвардии. Это все на разрыв, на излом, тем более, что большая часть Украины в состоянии истерики реальной совершенно, там взрослые плачут, там недавно видел на дожде с какой-то телеведущей интервью, которая популярна здесь в России, там «Орел или решка» какая-то программа. Она начинает говорить что-то на эту тему, и ее там слезы пробивают. Понимаете, когда в целом общество находится в таком состоянии, то, безусловно, возникает нарастающее ожесточение. Оно очень быстро захватывает людей, вообще на войне люди очень быстро деревенеют, с одной стороны, а с другой стороны легко скатываются во взаимную жестокость и вообще её не воспринимают как жестокость. А потом, вернувшись, бояться вспоминать, начинают пить, начинает быть стыдно, стыдно за свои поступки, стыдно за то, что видел. Потом возникает адреналиновая наркомания, зависимость от этого, хочется вернуться снова туда. Это особый мир такой, это особое отношение людей, это очень все непросто, и я вам скажу, шоковые последствия для тех, кто вернулся, они, между прочим, вот у нас с этим не работают совсем. Возникает очень серьезное такое психологическое поражение, когда люди впадают в депрессии, когда у них начинаются попытки как-то компенсировать эту боль, алкоголизм развивается, наркомания, суицида попытки. В благополучной Швеции, где не убивают журналистов мафия какая-нибудь, до недавнего времени средний возраст журналистов составлял, как это ни странно, 49 лет. Возвращаясь из «горячих точек», начинали пить, начинали употреблять наркотики, выбрасывались из окон.

А.ТОСЛТОВ: То есть эту проблему обозначили?

А.КОНСТАНТИНОВ: Эта проблема есть. Они и научились её решать. Шведы научились выводить из этого состояния. Они у полицейских заимствовали такую систему, которая называется система дибрифинга, когда коллеги должны как бы отогревать, заставлять выговориться, по многу раз проговаривать вот эти ситуации, которые порождали стресс, чтобы человек мог выплакаться, чтобы выблевать из себя мог вот это все. А у нас это, как правило, не работает.

А.ТОЛСТОВ: А как это должно работать?

А.КОНСТАНТИНОВ: Когда возвращается человек, то под руководством психолога коллеги буквально в кольцо берут и не отпускают. Главное – это не оставлять одного, чтобы не было такого, что он ходит там, о чём-то думает, вспоминает, потом снова просится в командировку. Мне приходилось с такими ребятами говорить, общаться. Он безумными глазами на тебя смотрит и говорит «а я нормальный совершенно, что вы говорите, мне просто нравится эта работа»

А.ТОЛСТОВ: Они относятся к этому как к работе?

А.КОНСТАНТИНОВ: Они не знают, как на самом деле они к этому относятся. Они относятся к этому как к наркотику, без которого им уже плохо. Уже его ничего не радует, у него мир уже не цветной, а черно-белый, а цветной только там, где обострены все чувства и ситуации. Такие люди уже опасными становятся, в том числе для всех, кто там, потому что хуже нет на войне добровольцев и пионеров, таких, которые, потому что это такая неадекватность немножко. У офицеров поговорка есть «на войну не просятся, от войны не бегают». То есть к добровольцам не очень хорошо относятся, потому что от них не очень понятно, что ждать. Они же для удовлетворения каких-то своих амбиций туда рвутся, проверить себя. Лучше не шутить с такими вещами и ничего не испытывать. Вот если тебе выпало, тебе говорят командировка там, это другая история. А когда правдами и неправдами «я очень хочу на войну, чтобы потом всем рассказывать, как там было круто, и какой я сам был крутой».

А.ТОЛСТОВ: А то, что касается ополченцев?

А.КОНСТАНТИНОВ: Они разные. Есть добровольцы, которые профессионалы, они, допустим, разрабатывать поехали, есть люди, которые идеологически считают, что так правильно. Есть местные жители, которые считают, что кто-то мстит уже, кто-то бьётся за свою землю, за свой народ, за свои права, разная очень публика есть.

А.ТОЛСТОВ: Мечта пишет по поводу ополченцев. Она говорит, что настоящие герои и патриоты своей родины погибают. Как победить проклятый продажный фашизм?

А.КОНСТАНТИНОВ: Я хочу только предостеречь от какой-то патетики. На войне редко бывают герои. На войне, как правило, героизм – это либо чья-то глупость, либо чья-то подлость, чаще всего, так вот оно бывает. А как победить? Вы знаете, любая война заканчивается миром, либо мирными переговорами, либо ещё чем-то. Я бы хотел, я не знаю, услышит ли меня руководство Украины, но вся новейшая история говорит о том, что силами регулярной и даже хорошо обученной армии победить партизанское движение очень сложно. И не надо приводить в пример Чечню, потому что там другая совершенно история, там Путин в итоге нашёл Кадырова и с которым уже договаривались, и там потом засыпали Чечню финансами и решали этот вопрос уже по-другому. Заметьте, сказать, что до конца решён этот вопрос на Кавказе всё равно нельзя, потому что мы видим даже в Чечне, где более-менее спокойно время от времени какие-то истории происходят. Поэтому, обращаясь к руководству Украины, включите вы мозги, чего вы хотите пушками добиться? Вы хотите заутюжить там всё? Всё равно у вас не получится убить всех. Будете множить жертвы, будете множить число мстителей, надо садиться и разговаривать.

А.ТОЛСТОВ: А нет у Вас ощущения, что эта ситуация уже вышла из-под контроля тех властей, которые сейчас президента Порошенко?

А.КОНСТАНТИНОВ: Президента Порошенко вообще не стоит наделять какими-то особенными возможностями. У него во многом настолько коротки руки, что считать, что он может что-то такое порешать, может много чего говорить, но у него полномочия то на что, он фактически главнокомандующий, представляет Украину на международной арене. Они живут сейчас по тому варианту конституции, который очень серьёзно ограничивает полномочия президента. А дальше команды у него особой нет своей. С этой верхушкой власти киевской, которая до него была, у него самые что ни наесть безобразные отношения.

А.ТОЛСТОВ: Вы говорите, что надо садиться за стол и разговаривать. А с кем тогда разговаривать?

А.КОНСТАНТИНОВ: Кому с кем, вы говорите? Понятно, что те, кто себя властью называет на Украине, они, безусловно, должны разговаривать с теми людьми, про которых они говорят, что они не сядут с ними за стол переговоров. Но иначе ничего не получится. Это вопрос не только к Порошенко, потому что, если у Порошенко плохие отношения с Турчиновым, если у него по генезису плохие отношения с Яценюком, естественно, с Аваковым, потому что Аваков – это человек Тимошенко, а с Тимошенко у Порошенко просто беда. Они могут на публике улыбаться друг другу сквозь зубы, но, в общем, все, кто белее-менее в курсе этих политических раскладов на Украине, они, в общем, как-то кривятся от этой всей истории. Но начинать всё равно надо, потому что, сколько они ещё могут воевать! Они могут воевать всё лето, и большую часть осени легко, потому что тепло, и этот период самый такой для войны благоприятный. Это может переходить в различные совершенно фазы, но это будет множиться количество жертв, причём уже в геометрической прогрессии. Понятно, что нет авиации у повстанцев, но у них есть достаточно эффективные средства ПВО, скажем так, и не надо всякий раз говорить, что это Россия завозит туда эти ПЗРК, потому что говорят это, как правило, дилетанты. На вооружении любого мотострелкового батальона они должны быть, насколько я помню, по старому ещё советскому штатному расписанию. Вооружение на Украине было у нас одинаковое. Я уж молчу о том, что ПЗРК есть у польского производства. Когда парням с life news подкидывали эту всю ерунду, там польский лежал ПЗРК, что тоже не удивительно. Наше оружие клепали по всем странам бывшего варшавского договора и автоматы Калашникова, и потом они уже это и с лицензиями делали всё это и без чёрт.

А. ТОЛСТОВ: 67-й задаёт вопрос. Как победить фашизм?

А. КОНСТАНТИНОВ: А никак. Особенно, если имеется в виду идеология определённая, потому что до тех пор, пока последняя искорка не погасла, любой какой-то экстремистской идеологии и так далее, эта бацилла может начать распространяться снова. Полностью выжечь так, чтобы и забыли, что это такое, это не очень реально, это не очень возможно, поэтому речь может идти не столько о победах, сколько о загонении в определённые рамки, достаточно такие жёсткие, удобные, чтобы оно оттуда не вылезало. Точно так же нельзя полностью победить преступность. Даже в самом раздемократическом обществе эта проблема всё равно будет существовать, важно, чтобы она не мешала людям жить. Если вопрос как-то коррелируется с ситуацией Украины, то там всё-таки немножко вульгарно называть это фашизмом. Это скорее экстремальный национализм. Фашизм вообще имеет отношение в основном к Италии. У немцев нацизм был, а не фашизм. Фашизм – это немножко другое. Я ни в коей мере его не оправдываю, просто вопрос с терминологией в данном случае важен. У нас, конечно, немного заигрываются, когда бросаются этим словом, которое всем памятно с Великой Отечественной войны, но надо быть с этим немножко осторожнее, потому что с другой стороны, точно также кричат про фашистов русских и про всё остальное. Это тоже всё полная ерунда. Что касается вот этих настроений на Украине, они будут, к сожалению, возрастать. Как у нас либеральная часть нашего общества говорила о том, что посмотрите на президентские выборы, с каким отрывом победил Порошенко, а у Яроша всего 1,5%, говорит, что никакой угрозы нацизма, национализма нет. Это спекуляция. Давайте посчитаем, сколько 1,5% в числах получается, и вы увидите, что это за двести тысяч. Двести тысяч совершенно отмороженных уродов. Они в любой стране могут реальную проблему создать. Кроме того, что дело только в Яроше? Депутат Ляшко, который оказался на третьем месте с другими совершенно процентами. Там примерно такая же публика за него голосовала, а следующий, который шёл, тоже со всеми прибамбасами националистическими, поэтому это достаточно серьёзная цифра. Надо понимать, что Украина пережила очень тяжёлую психологическую травму, потерю Крыма, там очень многие воспринимают реально как национальное унижение. Отсюда все эти слёзы, отсюда это в бессильной злобе скрежетание зубами, отсюда это желание выместить на части своего же населения, на своей же территории вот эту обиду, злость. Вот так раз взяли и поступили, как считают они. На самом деле не надо от этого отмахиваться, потому что если поступать как врачам, которые хотят лечение какое-то назначить, тогда нужно нормально диагностировать, нормально понимать, что на самом деле происходит, иначе мы не будем совсем понимать друг друга и только взаимными обвинениями хлестаться. Была эта история с нашим посольством в Киеве. Посмотрите, какие там бушевали страсти со стороны людей, пришедших туда. Говорить о том, что какие-то люди, пришедшие за деньги, которым сказали, и они пришли, вы таких эмоций не увидите. Они бесновались совершенно искренне. Посмотрите нашу акцию у киевского украинского посольства, которая была в Москве. Она была на несколько порядков менее агрессивна, потому что наши люди не испытали этого национального унижения, потому что нет такого личного счёта у очень многих.

А. ТОЛСТОВ: Можно вспомнить депутата Милонова, который пришёл к петербургскому консульству.

А. КОНСТАНТИНОВ: Депутат Милонов – это такой очень персональный фрукт, который, как правило, занимается самораскруткой достаточно успешно. Он этим занимается. Депутат Милонов достаточно широких политических взглядов и вмещает в себя довольно большой спектр. Начинал он, если помните, как помощник депутат Старовойтовой, которая была ультрадемократка. Генезис этого парня, в общем, понятен. Как правило, это свидетельствуем о том, что человек умеет маневрировать в сложном море политических интриг и неплохо соображает в плане того, чтобы ещё отмочить такое эпатажное, чтобы о нём снова и снова говорили.

А. ТОЛСТОВ: Тем не менее, когда о нём говорят на уровне Петербурга, это одно дело, а на уровне России другое.

А. КОНСТАНТИНОВ: Давайте о депутате Милонове поговорим, дадим ему дополнительный пиар во всех его удивительных начинаниях. Собственно говоря, он этого и добивается, потому что он многому научился у Владимира Вольфовича Жириновского. Технология та же самая. Просто старина немножко сдаёт уже в силу возраста. Он уже реже и не так густо зажигает. А этот ещё достаточно молодой, полный сил. Конечно, он не полностью сдирает, не полностью такой депутат, выбрал какую-то свою нишу.

А. ТОЛСТОВ: Можно сказать, приемник.

А. КОНСТАНТИНОВ: В каком-то смысле он и есть в плане поведенческого такого, в плане технологии этой раскрутки. Настоящий артист всегда должен доводить себя до того, что сам верит в то, что он делает. В этом смысле Милонов – это человек творческий. Я абсолютно допускаю, что он во многих ситуациях искренен совершенно, потому что определённый артистизм у этого персонажа, конечно, присутствует.

А. ТОЛСТОВ: Давайте о тех, кто нам даёт работу и пищу для ума. Официальный представитель госдепартамента США Псаки сделала очередное заявление. Она оправдывает нецензурную брань исполняющего обязанности министра иностранных дел Андрея Дещицы в адрес российского президента. Она сказал, что тот лишь пытался призвать к порядку настроенных пикетчиков, напавших на российское посольство в Киеве. Нужно учитывать всем нам, в какой ситуации были произнесены те или иные фразы. Вообще у неё очень много любопытных заявлений. С Вашей точки зрения это что?

А. КОНСТАНТИНОВ: Это конечно персонаж. Если бы её не было, надо было бы выдумать. Временами кажется, что человек реально заговаривается. Что касается этого министра иностранных дел, видимо, госдепартамент уже может оправдать всё, что угодно. Дальше он скажет, что если этот товарищ встанет раком и трижды пукнет в сторону Кремля, то этим он Россию спасёт. Это старинная украинская магия, и её тут наконец-то применили. Тут нет слов. Она персонаж как в анекдоте. Девушка может путать Ирак с Ираном. Я ведь реально думал, что такое может быть только в анекдоте.

А. ТОЛСТОВ: Политики тоже так говорят.

А. КОНСТАНТИНОВ: Человек облечён достаточными полномочиями.

А. ТОЛСТОВ: У неё достаточно большой профессиональный опыт. А зачем нужен такой персонаж?

А. КОНСТАНТИНОВ: Такого рода люди, бывает, нужны, в том числе потому, что при всех отрицательных моментах звериная преданность точно будет как самонаводящаяся ракета. Ты не собьёшь её с курса. Мне очень сложно понять, потому что реально над ней ржут все, в том числе в самой Америке. Она герой каких-то хохм. Она сама даёт для этого какие-то постоянно поводы.

А. ТОЛСТОВ: Хотелось бы понять, почему сейчас. Она была пресс-секретарём Обамы ещё в 2008 году, а потом в 2012 уже стала работать во всех структурах.

А. КОНСТАНТИНОВ: Приходилось видеть пресс-секретарей и у нас в стране очень странных. Иногда бывают какие-то личные отношения. Здесь вроде не замечены. Это же не Клинтон. Я всегда с плохим настроением смотрю новости по Украине. Улыбка озаряла лицо страдальца, только когда эта рыженькая появляется. Ей в паре с Милоновым бы работать.

А. ТОЛСТОВ: А если ещё Жириновского туда добавить?

А. КОНСТАНТИНОВ: Художественный руководитель был бы.

А. ТОЛСТОВ: Если серьёзно, собственно, она комментировала эту историю с введением спецназа Великобритании, США в Ирак. Что сейчас в Ираке происходит? Как можно оценивать?

А. КОНСТАНТИНОВ: В Ираке ничего нового не происходит. Это было запрограммировано, потому что когда вторглись туда бравые ребята и сказали, что сейчас мы всех победим, первым делом оружие дали курдам. От этого турки обалдели, сказали «а ничего, что у нас тут с курдами проблемы». Стало понятно, что там пошло в разнос всё, страны как единого целого не будет. В Ливии точно такая же история, как страна она не существует. В Ираке Саддам, может быть, был ужасный и кровавый и страшный диктатор. Он умудрялся держать в кулаке эту страну, которая была обречена на некий взрыв, хотя бы между суннитами и шиитами. Этим не заканчивается, потому что есть курды, которые довоевались фактически до своего Курдистана. Есть бродячие отряды, потому что нет границ с той же самой Сирией. Из Сирии ломанулись и пошли в наступление. Мои поздравления американской разведке. Она в очередной раз доказала, что они в курсе, сканируют весь мир.

А. ТОЛСТОВ: Это тоже идёт вмешательство США. Это ни для кого не секрет.

А. КОНСТАНТИНОВ: Там сейчас хаос такой многослойный слоёный пирог. В Ираке, как и в Сирии. В Сирии поменьше чуть-чуть, а вот Ливия и Ирак в этом отношении похожи. Идёт война банд, причём некоторые банды называются полиция, вооружённые силы. На самом деле, если не врать, это такие отряды, которые хочу тут воюю, хочу там, потому что нет у них единой нормальной контролирующей всю территорию страны центральной власти. И не было этого с момента, когда торжественно всех победили, и торжественно повесили Хусейна, примерно было понятно, что это ещё не скоро всё кончится. У меня самые мрачные, на самом деле, прогнозы. Их какие-то корпуса, которые они высылают морских пехотинцев. Это такой пропагандистский жест.

А. ТОЛСТОВ: Здесь ничего нет общего-то, что сейчас происходит на Украине то, что происходит в Ираке, Сирии?

А. КОНСТАНТИНОВ: В любой гражданской войне всегда очень много чего общего. Я думаю, что американцам сейчас не в жилу и не вовремя это всё. Замечательная страна Америка и замечательный президент, который авансом получил нобелевскую премию мира, потом мир стал кровью умываться по самым разным направлениям. Только в 21 веке такие чудеса могли происходить. Я не думаю, что здесь есть какая-то злая умысла вашингтонская, потому что они просто теряют контроль. Все эти процессы они уже не очень контролируемые. Единственное, что Сирия чуть-чуть легче будет в этой ситуации. Там те же самые красавцы, которых поддерживал Запад, когда они воевали с кровавым мясником Асадом.

А. ТОЛСТОВ: Я напомню нашим слушателям, что Андрей Константинов закончил Восточный факультет. Вы занимались историей арабских стран, с Ливией Вы тоже знакомы.

А. КОНСТАНТИНОВ: Я был военным переводчиком. Я тут полковник запаса и в Сирии я три года провёл.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Мне хотелось бы сначала высказать соболезнования родственникам ребят погибших. Не кажется ли Вам, что рассвет национализма, который сейчас на Украине, не упущение ли это нашего дипломатического корпуса, не упущение нашей службы внешней разведки? За такими ситуациями надо посматривать.

А. КОНСТАНТИНОВ: Я с Вами абсолютно согласен. Дело обстоит несколько хуже. 23 года не было никакой внятной политики государства по отношению к Украине. Не было разработано нормальной стратегии, от стратегии не переходили к тактически определённым решениям. Это не измеряется только направлением дипломатии, хотя тут просто плеваться хочется и к разведке разным её ветвям тоже вопросов достаточно. Плохо то, что я и сейчас не вижу нормальной отработанной стратегии на украинском направлении. Это сложно. Это не вырабатывается на коленке в экстренном порядке, но вообще лучше мозги напрягать в этом направлении. Здесь информационными выбросами с наших каналов дело не решишь. Очень серьёзные были допущены упущения по линии и культурного обмена и чего хотите. Всё это было пущено, к сожалению, на самотёк, а дальше пожинаем то, что имеется. Исправлять ошибки не поздно никогда, даже когда проблема заходит в такую острую фазу, надо начинать думать о том, как работать потом в условиях мирного времени с коррелятом увеличившихся проблем в плане и национального самоощущения и в плане того, что многие видят в России образ врага. То, что многие люди, относящие себя к украинской интеллигенции, уже переходят на матерный язык в том числе. Господин Дещица, собственно, не шахтёр, не хлебороб. Я не знаю его происхождение, но сейчас он не хуторянин, не пасечник всё-таки.

РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я не могу согласиться с Вашим гостем о том, что у нас вроде как нет причины равной с тем, кто потерял Крым, а столько вообще жизней убитых.

А. КОНСТАНТИНОВ: Что касается погибших, я понимаю, почему Вы не соглашаетесь.
Разделяю в какой-то мере, но Вы не представляете, что для людей означают такие территориальные потери. Вспомним, как мы остро переживали, когда наша страна в результате 1991 года потеряла половину территорий и половину населения. Какое мы шоковое испытывали состояние, какое мы испытывали состояние подавленности, униженности. Я об этом говорю. Что касается украинцев, неужели Вы думаете, они не переживают по поводу своих потерь в этой войне и по поводу сбитого самолёта? По поводу гибнущих молодых ребят. Я думаю, они переживают это даже острее, чем мы скорбим здесь, в том числе потому, что мы находимся в более комфортных условиях.

У нас тут посидели, соболезнования высказали и пошли готовиться к матчу Россия – Южная Корея. Это как сериал страшненький. Посмотрели, а потом отвлеклись на ещё что-то другое. Там многими по-другому воспринимается и иногда мне те люди просто психически не нормальными кажутся, и понятно, откуда это идёт.