ТИХО И НЕСПЕШНО ПО АЗОВУ. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Во второй части неспешных и тихих шагов по Азову, я многого не упомнил. Вспоминать – приятно. Забывать и не учитывать – стремно. В этой, второй части, когда я попытался вспомнить юношескую моду в Азове середины 70-х прошедшего века (ну какой я Зайцев?!!), кое-что подзабыл. В ответ получил возмущенные голоса свидетелей и свидетельниц прошлого.

Они были как оплеухи. Понятно, не Юдашкин…

И оттого нагло продолжаю эту тему.

Итак, «техасы»… О джинсах тогда, в провинции, знали лишь благодаря импортному кино и таким же журналам. Это сегодня в них, самых разных и разнообразных, ходит три четверти Азова. Ходить – легко. Понимать, в чем ходишь – труднее.

СССР джинсы не выпускал. Сегодняшняя Россия выпускает, но это уже иные лекала и другие прибамбасы. Так вот – в середине семидесятых появились «техасы» - жалкие ублюдки из непонятной ткани, некая пародия на джинсы. Светло-сине-жухлые брюки и курточки, прошитые вроде бы как строчками от настоящих джинсов, но… Там даже была пародия на заклепки. Затем, по понятным причинам социалистической экономики, их заменили на пуговицы.

Мы ЭТО носили. Причем, купить ЭТО было довольно сложно.

Ну, не знаю тонкостей, связанных с нижним бельем моих тогдашних сверстниц. Думается, там тоже было не так просто.

У мальчишек все нижнее белье делилось на две части: трусы и плавки. Плавки для выхода на пляж. Трусы – для ежедневного обихода. Трусы – или черные, или в павлинах (жаль, никто не видел). Художники русского авангарда мигом бы переоделись. Видно, шили из остатков ткани тех рубашек (читайте часть вторую), которые тогда выкинули на рынок.

Пацан, пшикнувши себя отческим одеколоном, выглядел подозрительно.

 – Ты чё, одухманился? – спросил меня с подозрением приятель, когда я это сделал.

Он был прав. Мы все пахли молодостью. А молодость посторонних запахов  не требует. Нафиг добавки? А тут теперь рассуждают о непротивлении геям на Дону…

Обычно это был вечер субботы (ибо в субботу мы ещё учились). Мы, будто маленькие пиратские шхуны, выплывали в небольшой (три-четыре человека) компании, на берег.

Покупали семечки. Как в сериале «Ликвидация». С присыпком и без него. Знатоки Нового Поселения знали, где приобрести. На пер. Большом и Среднем сидели две бабушки. Приобретали у той, что была между двумя переулками и продавала из окна в кулечки. Кажется, 10 копеек. Но вкусные. И где была налоговая инспекция той эпохи?

В нашей компании ОБЯЗАТЕЛЬНО была гитара. И играл, и пел самый лучший певец и исполнитель. При этом песни обсуждались. О них спорили.

Большой дворовый музыкант Колька Федотов это знал и понимал.

Мы с ним дружили: он был отчасти даже моим наставником, но кроме трех аккордов до сих пор в голове и в руках ничего не сложилось.

Где-то услышал. Пришел ко мне. Волнуется. Первый выход перед…

- Послушай. Вот, нашел.

Я родился на Волге, в семье рыбака,

От семьи той следа не осталось.

Мать безумно любила меня, дурака,

Но судьба мне ни к черту досталась.

Я в родимой семье был работник плохой,

Не хотел ни пахать, ни портняжить,

И ушёл я с весёлой блатною братвой,

Приучился по свету бродяжить...

Мне нравилось.

Но вернусь к теме моды. Она, понятное дело, бесконечна.

Одевались прилично, ох, далеко не все. Но это было на выход. А в школе – сурово и красиво. Низ – черный. Верх – белый. Лучше советской школьной формы тех времен не придумано ничего. И не придумается...

Девчонки подводили глаза черными карандашами. Делали что-то с перекисью. Носили строгие лифчики, комбинации, те же мальчишеские майки под платьем. Загорелые коленки. И были прекрасны.

Да, они еще отчаянно боролись за право носить мини-юбки. И это была справедливая борьба.

Да и мы тоже – не просто так. Ведь из нас, и из них, вышла вся современная Россия: бабушки и дедушки, политики и комбайнеры, простые рядовые КГБ и просто диссиденты, учителя и врачи, фарцовщики и бизнесмены. Разные мы были.

Один мой приятель стал даже уникальным специалистом по лечению у кроликов зубов.

Александр Солодов