Читаем наших современников
- Категория: От редактора
- Автор: redactor
- Дата: 5-06-2025, 10:36
Читаем наших современников. ОБ ЭТОМ. О САМОМ ВАЖНОМ СЕЙЧАС
Наталья Денисенко:
***
Двадцать второй.
Горящая Волноваха:
бьют, отступая.
Камнем легла во двор
срезанная осколком,
мёртвая птаха.
А из подвалов,
как из глубоких нор,
подслеповато щурясь,
навстречу нашим —
маленькие
пергаментные старики.
Так обнимают!
— Как вы, родные?
— Страшно!
Скинув рюкзак,
боец раздаёт пайки.
.
И подбегает —
в толстых очках, в ушанке —
голубоглазый,
светлый такой дедок.
— Были сейчас, - смеётся, -
на русском танке!
Здесь проходили.
Я уже ждать не мог!
Как рассказать,
история-то для книжки.
В улице тут стреляли
с конца в конец.
И увидал солдатик меня,
парнишка,
выкрикнул:
"Может, надо чего, отец?"
Я отвечаю:
"Есть у старого просьба.
В погребе быстро
кончился весь запас...
Мне б сигаретку,
мне б сигаретку просто!"
"Ты, - говорит, -
дождись, отец, я сейчас!"
И шуронул,
а улица под обстрелом.
"Сгинет касатик!" - думаю.
Веришь, нет,
считаные минуты —
бежит пострелом.
Жизнью рискнул,
а деду принёс сигарет!
.
В двадцать втором.
Волноваха. Такая сцена.
Светлый дедок:
запотевшая синь очков,
чудо-глаза.
У тех, кто вернулся из плена,
то же сияние в лицах,
та же любовь.
***
Когда отступали, нещадно лупили по городу,
И он осыпался, разорванный пополам,
И с башенки белой сорвался старинный колокол, —
Летел, тяжело ударяясь: "Воздам-м... Дам-м..."
.
Дома — их нутро оголённое, кости нетвёрдые —
Казалось, взирали на запад. А там, нет-нет,
да пенилась кровью, бегущей в поля простёртые,
печать уязвлённого зверя —
трёхпалый след.
.
Смотрели на запад руины: стена на окраине,
Обои в цветочек и фото, на нём — старик
Ещё молодой, со звездою и красным знаменем.
И долго стоял перед этой стеной штурмовик.
Алексей Остудин:
КИНА НЕ БУДЕТ
.
Хватит дрыхнуть, Арахна опутает,
посторонние звуки лови,
почему близ Диканьки на хуторе
на закате молчат соловьи -
.
знают, вросшая в каждую трещинку
обживает разведка лесок,
чтоб суметь, как чуть что Благовещенску,
до своих продержаться часок,
.
как вокруг украинцы ни рыскали,
прилетело опять не за шо -
вот и озеро звёзды забрызгали,
где «орешник» без всплеска зашёл,
.
хоть обратно ползти маята ещё,
замечтавшийся вдруг воспаришь -
«на Берлин» погодите, товарищи,
через Прагу, айда и Париж,
.
а потом через брагу домашнюю,
только натиск погони стерпи,
выручай, безотказный калашников
в украинской подводной степи,
.
что ни племя, то неумолимое -
все мы русской орды татарва,
что желает на свадьбе в Малиновке
оторваться, спустя рукава.
Динара Керимова:
***
А я тебе по линии узлов,
электропередач и обороны
передаю послания из слов,
нашитых на солдатские шевроны
над группой крови или позывным,
И строки будто те неразделимы
для каждого участника войны -
Молитва, предваряющая имя
да право на слияние телец
по доктору Ландштейнеру шаблонно,
Луганск освободивший и Донецк
Ты - Я к тебе по снам и телефонам
несущая по стежкам да по рвам
любовь свою, ладони обжигая,
суконные нашитые слова
тебя четвертый год оберегают
от пагубы, от хвори, от беды,
от смерти - как ее ни назови тут,
И я к тебе, И мне навстречу ты,
ни разу не потерянный из виду...
Наталья Денисенко:
***
Когда отступали, нещадно лупили по городу,
И он осыпался, разорванный пополам,
И с башенки белой сорвался старинный колокол, —
Летел, тяжело ударяясь: "Воздам-м... Дам-м..."
.
Дома — их нутро оголённое, кости нетвёрдые —
Казалось, взирали на запад. А там, нет-нет,
да пенилась кровью, бегущей в поля простёртые,
печать уязвлённого зверя —
трёхпалый след.
.
Смотрели на запад руины: стена на окраине,
Обои в цветочек и фото, на нём — старик
Ещё молодой, со звездою и красным знаменем.
И долго стоял перед этой стеной штурмовик.